Герцог-дьявол

Леди Фарнсуорт начала развернутое повествование, упоминая даже о том, какие напитки предпочитает каждый из пэров, если Габриэлю вдруг придет в голову принимать этих людей у себя дома, что, по мнению леди Фарнсуорт, было самым лучшим способом продвижения вперед законодательной телеги.

– Уверена, что влияние, которое я имею в обществе, основано не столько на моем уме, сколько на хорошем виски, которое могу предложить, – заявила леди Фарнсуорт.

И она продолжила свою светскую болтовню. Габриэль кивал, хмурился, пытался казаться заинтересованным и признательным леди Фарнсуорт за ее полезные советы. Но каждую минуту он поглядывал на дверь в надежде, что та откроется и войдет Аманда.

– Я наверное была слишком многословна, – закончила наконец леди Фарнсуорт. – Но вы должны меня простить. Я так люблю политические дискуссии. Льщу себя надеждой, что многое из того, что я вам сказала, вы сможете использовать в своей политической деятельности.

– Большое спасибо, вы мне очень помогли. – Он встал. – Теперь вы сможете наконец отыскать то письмо. Или, может быть, вам следует послать за мисс Уэверли и попросить ее помочь вам.

Она подняла на него глаза и заморгала от удивления.

– Но я не могу этого сделать. Ее больше здесь нет. Она ушла от меня. Бумаги были в полном порядке, как она и обещала. Это я в спешке все перепутала. И вот теперь ничего не могу найти.

Он уже не слышал большей части ее слов.

– Она ушла от вас? Какая досада!

– Ничего нельзя было сделать. Ее матери потребовалась помощь. Бедняжке пришлось срочно уехать. Я в совершенной растерянности, без нее я как без рук.

– Возможно, мисс Уэверли могла бы приехать хотя бы на несколько часов и вновь привести в порядок документы.

– Абсолютно невозможно. Она уехала из Лондона, не сказав, когда сможет вернуться. Нет, мне придется искать другого секретаря, хотя так не хочется этого делать.

Уехала из Лондона…

– Уверен, что вы найдете кого-то на ее место.

Лэнгфорд поклонился и вышел. Во дворе он сел на лошадь.

Ее больше нет в городе. Уехала. И не сообщила ему. Не объяснила, что какие-то семейные обязательства заставляют ее покинуть город.

Она не сообщила ему, потому что у него нет никакого права на эти сведения. Видимо, он для нее ничего не значил.

«Завтра я уезжаю из Лондона. Пожалуйста, зайди ко мне в три сегодня, если можешь».

Габриэль получил эту записку от Гарри во время завтрака спустя три дня после визита к леди Фарнсуорт. Приглашать брата на встречу… это так непохоже на Гарри. Возможно, Гарри просто не хотел ехать через Мейфэр, рискуя встретить Эмилию.

Но, может быть, это просто попытка Страттона и Брентворта отвлечь его от мрачных мыслей. Если так, он скажет им напрямую, что сумеет сам справиться со своими проблемами. По крайней мере, он уже перестал напиваться до бессознательного состояния. Теперь он чаще выходил из дому в прекрасной форме и активно включался в парламентские битвы за два новых законопроекта.

К его явному неудовольствию, совет леди Фарнсуорт принес свои плоды. Ему придется благодарить ее, если законопроекты пройдут. Мысль об этом едва ли способствовала улучшению его настроения.

В полдень он спешился перед домом Гарри. Возможно, это даже хорошо, что он сможет провести вместе с братом часок. Они утешат друг друга, посетуют на женское непостоянство и капризы.

К двери подошел сам Гарри.

– Как хорошо, что ты пришел, Габи.

– Я не мог допустить, чтобы ты уехал из города, не повидавшись со мной.

– Да, разумеется. Но я попросил тебя прийти вовсе не по этой причине. Признаюсь, я прибег к уловке. Мне нужен совет. Точнее, совет нужен одному моему другу.

– Не по поводу женщин, надеюсь. В данный момент я подвергаю сомнению все свои познания, касающиеся этого вопроса.

– Ты говоришь странные вещи. Тебе что, пришлось пережить поражение?

– Да, и весьма сокрушительное. Тем не менее, если смогу, я, конечно, дам совет.

– Он не касается женщины. Пройдем со мной, и я все тебе объясню.

Он проследовал за Гарри в библиотеку. Там сидел какой-то человек. Очень нервный, судя по тому, как он подскочил при появлении Габриэля. Среднего роста и худой, с уже редеющими рыжими кудрями. Среди черт его удлиненного бледного лица самым выдающимся был крупный орлиный нос. Природа, видимо, решила преждевременно состарить его – он выглядел лет на двадцать старше Гарри, но Габриэль решил, что ему вряд ли больше тридцати.

Гарри представил незнакомца как Томаса Стиллуэлла.

– Стиллуэлл работает в Британском музее, – пояснил Гарри. – Мы знакомы уже лет пять, он позволяет мне рыться в тамошних хранилищах. У него возникла серьезная проблема.

– Проще говоря, у нас произошла кража, – выпалил Стиллуэлл. – За пределами музея о ней пока никому не известно. Я доверил эту неприятную новость Гарри по секрету, и он сказал, что вы можете посоветовать, как нам вести себя. Вы понимаете, ситуация весьма деликатная.

Габриэль в недоумении взглянул на Гарри.