Герцогиня и "конюх"

   Анна Иоанновна пробовала вызвать в себе чувство злорадного торжества, но не могла. Помимо ее воли, острое чувство жалости проснулось и задрожало в ее груди.

   -- И за что, Господи, за что? -- продолжала рыдать и ломать в отчаянии руки Клюгенау.

   -- Встаньте, баронесса! Мне противно видеть женщину у моих ног! -- приказала герцогиня.

   Баронесса, шатаясь, встала с коленей.

   -- Садитесь сюда, в это кресло! -- сказала Анна Иоанновна. Она позвонила и явившейся на зов фрейлине кратко бросила: -- Велите поскорей согреть и подать красного вина.

   На лице фрейлины появилось выражение удивления и любопытства, но она все же беспрекословно поспешила исполнить приказание.

   По ее уходе герцогиня сказала:

   -- Вы вот, баронесса, воскликнули сейчас "за что? за что?". А разве вы не знаете сами?

   -- Видит Бог, я не виновата, ваше высочество.

   -- Но ведь вы же пытались отравить меня, околдовать каким-то дьявольским снадобьем?

   Тогда Клюгенау поведала герцогине все-все:

   -- Меня на этот безумный шаг понудила любовь... вы знаете, ваше высочество, к кому. Простите меня за это! Если бы я знала, что этот человек способен так жестоко мстить женщине за ее любовь, я давно прокляла бы его так же, как проклинаю теперь.

   Анна Иоанновна вздрогнула. Первый раз в жизни она задала себе вопрос, любит ли ее Бирон как женщину или же только как герцогиню, которой по предсказанию его кудесника предстоит блестящая будущность?

   "А что, если он в то время, когда я отдаюсь ему, мечтает о какой-нибудь другой красавице?" -- обожгла ее мысль.

   Принесли горячее красное вино. Анна Иоанновна собственноручно наполнила стакан и подала его Клюгенау, озноб которой проходил.

   -- Выпейте это, баронесса, -- сказала она, -- вам надо согреться. А сейчас я вас уложу.

   -- Ваше высочество! -- У несчастной баронессы вырвался вопль, полный благодарности.

   -- А об этом больше ни слова. Нас рассудит Бог.

IV

"ЦЕЗАРЬ" ПРИ СМЕРТИ. ПОДЛОЖНОЕ ЗАВЕЩАНИЕ

   Бедный полуребенок, император Петр, в беспамятстве метался на своей пышной кровати.

   -- Душно мне!.. Это ты, прекрасная гречанка?.. Ах, берите медведя! Он меня съест! Ой, боюсь, боюсь!.. -- кричал он диким голосом, вскакивая и сбрасывая с головы "ледяной колпак".

   Спальня тонула в полумраке. Тут кроме ученого немца-доктора находились: князь Алексей, племянник "птенца Петрова" -- Якова Долгорукого, его беспутный сын Иван, явившийся поистине злым гением для мальчика-императора и косвенно сгубивший его, и "веселая" Екатерина Долгорукая, объявленная невестой умиравшего императора.

   Пока они -- всемогущие лица при особе императора -- были еще в полной силе. Император еще не умер, а только тяжко занемог, и кто знал, как повернется болезнь? Поэтому Долгорукие царили полноправно и властно, никого не допуская в спальню императора.

   Диагноз болезни августейшего отрока еще не был поставлен доктором.

   -- Ну, что с ним? -- грубо окрикнул доктора Долгорукий-отец.

   -- Это вы сейчас узнаете, ваше сиятельство, -- сухо ответил верный жрец Эскулапа.

   Он вновь приступил к исследованию больного, а в то же самое время между Долгорукими -- отцом, сыном и дочерью -- в глубине спальни полушепотом шло бурное объяснение.

   -- Щенок!! -- грозно подставляя огромный кулак к полупьяному лицу своего сына Ивана, хрипло прошептал Алексей Долгорукий. -- Это все благодаря твоим проклятым кутежам мальчишка заболел.

   Князь Иван отшатнулся, но, нахально глядя прямо в лицо отцу, ответил:

   -- Да не вы ли сами, батюшка, приказывали мне: "Развлекай молодого царя"? Ну, я его и развлекал.

   При этом Иван ухмыльнулся гадкой нахальной улыбкой.

   -- Развлекай, да не простуживая, дубина ты стоеросовая!.. -- крикнул князь Алексей и обратился к дочери: -- А ты тоже хороша: в руках не умела держать его. О, дурак, о, дура!! Да знаете ли вы, что если Петр умрет, то всему вашему благополучию конец настанет?

   Он затопал ногами в бессильной ярости, а затем, насилу овладев собой, отошел к постели венценосца-отрока. Иван Долгорукий тихо прошептал сестре:

   -- Не горюй, сестрица, скоро будешь императрицей!.. Эх, все это лечение -- глупость одна; дать бы ему опохмелиться.

   -- Скажите, доктор, что у его императорского величества? -- спросил князь Алексей.

   Старик-немец сурово посмотрел на него через стекла очков:

   -- Вам желательно это знать, ваше сиятельство?

   -- Я думаю! -- воскликнул тот в раздражении. -- Чего ты тянешь?

   Доктор, горделиво выпрямившись, возразил: -- У нас, в Германии, докторам не говорят "ты". Теперь я понимаю, почему вашу Россию называют варварской страной!

   -- Молчать! -- загремел Долгорукий. -- Я покажу тебе, как спорить со мной!..

   Старик доктор презрительно усмехнулся.

   -- А знаешь ли ты, что сейчас, сию минуту, ты первый вылетишь вон из спальни? -- задал он вопрос всесильному фавориту.

   -- Что?! -- прохрипел Долгорукий, бросаясь на доктора.