Герцогиня ищет работу

Какое тебе дело до меня, Рон? Зачем ты вернулся за мной? Нашел в парке, отогревал пальцы, подставил плечо. Я чувствую твой металлический драконий запах, ощущаю твое тепло: твое тело очень горячее, мне стало жарко, оттого что я прижимаюсь к тебе. Ответь, Рон!

Он молчал. И так же, не произнеся ни звука, нашел мою ладонь и сжал ее. От этого легкого пожатия внутри будто взорвался фейерверк. Как истолковать этот жест? Это признание?

— Рон? — прошептала я.

— Не оборачивайся, — тихо ответил он. — Рози.

Он не просто произнес мое имя, а словно… ему приятно было его проговорить. Будто это сладкая конфета и хочется подольше задержать ее во рту.

— Рози…

Сердце колотилось о ребра, да так, что стало трудно дышать. Рон уткнулся носом в мою макушку, выдохнул горячий воздух в волосы. Сделалось тепло и щекотно. Мы сидели так очень долго. Ничего особенного — просто моя ладонь в его руке, моя голова на его плече, его дыхание, его жар… Подумаешь!

— Розали, — повторил он снова, точно кроме моего имени не существовало других слов, помолчал, собираясь с силами, и добавил: — Прости меня за эту слабость. Мне нельзя… Нам нельзя…

— Что? — пролепетала я, окончательно запутавшись.

Рон сумел овладеть собой, выпустил мои пальцы и подался назад. Теперь его голос звучал словно издалека.

— Я сейчас не могу позволить себе отношений, — отчеканил он.

— Сейчас не можешь? — опешила я. — А когда же?

— Не знаю. — В голос закралась нотка растерянности. — Не сейчас. Не в ближайший год. Не в ближайший век! Возможно, никогда!

Последние слова Рон почти выкрикнул.

— Ого, долго… — попробовала пошутить я.

Он хмыкнул, но вовсе не весело.

— Не расскажешь… — Внезапно меня озарила догадка. — Что там с твоей кровью?

Рон напрягся, потом расслабился: тоже понял.

— Ох уж этот глазастый и чересчур разговорчивый мэтр Крикл, — признал он.

Я ждала, не перебивала. Мне казалось, что Рон колеблется — рассказать или нет.

— Я не тот, кто тебе нужен, — в конце концов выдохнул он. — Я не тот, кто нужен вообще кому-либо. От меня лучше держаться подальше. И мне лучше держаться подальше от всех. Вот и все, что тебе необходимо знать, маленькая Рози.

Рон говорил спокойно, но в каждом слове колотилось отчаяние — давнее, невысказанное, глубокое, как тьма.

— Рон… Но ведь мы можем быть просто друзьями?

— Друзьями? — Кажется, я сделала ему больно: слишком уж беспечно зазвучал его голос. — Конечно! И если ты… С Лоером…

Он вдруг прижал меня к себе, обхватил руками, зарылся лицом в волосы и глухо произнес:

— Я не буду мешать. Только, прошу, будь осторожна. Присмотрись сначала как следует. Если что — я рядом.

— Как старший брат?

— Угу…

Мне было грустно от этого разговора, но и тепло тоже. Вместо врага я получила друга. Брата. На большее я и не рассчитывала.

— И что же, даже дашь списать конспект по травологии? — лукаво уточнила я.

Рон рассмеялся. Я специально его отвлекла и радовалась, что получилось.

— Пойдем, провожу тебя домой, нарушительница закона, — хмыкнул он.

В комнате мы застали Норри за учебником. Она изумленно посмотрела на меня, на Рона, но ничего не сказала. Зато Рон выдал меня с потрохами и попросил приглядывать за этим «преступным элементом», чтобы она, то есть я, снова никуда не ушла ночью.

Рон вскипятил воды в маленьком медном чайнике, просто взяв его в ладони. Заварил мне мятного чая, хотя я бы и без успокоительного уснула без задних ног.

— Здорово! — восхитилась Норри. — Ты даже магию не использовал!

— Одно из небольших преимуществ дракона, — улыбнулся Рон.

Собираясь уходить, Рон наклонился было ко мне: хотел поцеловать в щеку, но остановился.

— Увидимся, сестренка.

Норри, стоя за спиной Рона, выпучила глаза: «Сестренка? Что?!»

Вот такой неожиданный поворот. Я еще до конца не осознала все, что произошло, но так устала, что не могу ясно мыслить. Завтра, все завтра.

Дожденник. День семнадцатый

Дожденник. День семнадцатый

Утром меня вызвал к себе ректор. Идти от учебного корпуса до административного здания две минуты, но за это время я довела себя до паники. На воображение я никогда не жаловалась и успела представить себя закованной в кандалы и идущей под конвоем… прямиком на каторгу.

Мне и в голову не могло прийти, что мэтр Ви’Мири хочет видеть меня по другой причине.

«Неужели Рон рассказал? — мучилась я. — Нет, не может быть. И не Норри. Но кто? И чем это мне грозит?»

Правильно говорят, что нечистая совесть — главный палач. Никто не стал бы сажать меня в темницу, самое плохое, что меня ожидало, — суровый выговор или отчисление.

«Нет, нет, только не отчисление!»

И, честно говоря, отчисление показалось мне страшнее допроса у дознавателя.

Ректор заполнял бумаги и не сразу поднял голову, услышав, как я зашла.

«Бумаги на отчисление!» — мелькнула мысль.

Мэтр Ви’Мири посмотрел на меня спокойным взглядом, указал на стул. Видно, разговор предстоял долгий, ой… Моя магия восстановилась больше чем наполовину, и я чувствовала себя намного лучше, но рада была возможности присесть: ноги тряслись.

— Розали, — начал ректор, отложив перо.