Герцогиня ищет работу

На следующий день мы работали в саду богатого горожанина: укрывали розы еловым лапником на зиму, а после этого занялись выгулом собак. Трудились не покладая рук по четыре, а то и по пять часов в день. Сегодня я взвесила мешочек с монетами в ладони: тяжеленький!

Времени на разговоры почти не оставалось, но с братьями особо не болтают, верно? Зато брата можно огреть гибкой хворостиной, а потом с хохотом убегать от него. Брат может уронить тебя на клумбу и забросать листвой.

Зато брат защитит от собак. Как это произошло с Громилой. Хозяин Громилы уверял, что его пёсик само послушание и милота. Сто килограмм милоты за вычетом когтей и клыков! Громила согласно клацал челюстями и бил хвостом по полу. Думаю, разминался, прежде чем кинуться на меня: едва мы вывели песика за ворота, он вырвал поводок и решил попробовать меня на зуб. Видать, хотел показать, кто в доме хозяин. Но Рон стремительно загородил меня и толкнул Громилу в мощную грудь. На шее и руках дракона вспыхнула золотая чешуя. Рон только начал трансформацию, но и этого хватило, чтобы внушить уважение: Громила бухнулся на брюхо и пристыженно заскулил.

— Ты просил за меня у ректора, — сказала я, когда мы вели домой уставшего и присмиревшего пса. — Не отпирайся, он сам признался.

Пока разговор касался учебы или работы, все шло отлично, но стоило мне задать неудобный вопрос, как Рон замыкался в себе и отвечал скупо, а то и вовсе игнорировал.

— Я не отпираюсь, — пожал плечами Рон. — Драконы, как ты знаешь, не могут врать.

— Зато изворачиваться умеют отлично, — пробурчала я себе под нос. — Зачем ты просил?

Рон молчал. Шел, поддевая листья, подкидывал их вверх — устроил настоящий буран. Громила снова оживился, принялся охотиться за листьями, хватал их зубами и грыз, радостно урча.

— Уловка не удалась, — язвительно сказала я. — Повторяю вопрос — зачем?

Рон засунул руки в карманы, словно надеялся найти там ответ. Темная челка упала на глаза.

— Захотелось! — коварно ответил коварный дракон.

И ведь не обличить в обмане.

В другой раз во время прогулки с Громилой я осторожно пыталась выведать о самом больном — о темной тайне, которую Рон старательно прятал от всех.

— Ты хоть намекни! Может быть, я сумею помочь… Вместе подумаем!

— Несколько поколений моих предков вместе думали, но ничего не придумали, а мы решим все здесь и сейчас?

Рон не злился, его голос звучал устало, будто он тысячи раз мысленно вел такие разговоры, искал выход и не находил.

— Я поступил на факультет целительства и зельеварения, потому что надеюсь рано или поздно отыскать средство. Отыскать, создать — что угодно! Не знаю, сколько у меня на это уйдет времени, но своим детям я не передам это…

— Проклятие? — закончила я за него.

Рон тряхнул головой, откидывая темные пряди. Промолчал. Но все и так было понятно.

— А Драконий Венец может помочь? — вынула я из рукава последний припасенный козырь. — Это такие кристаллы, которые…

— Я знаю! — прервал меня Рон. — Редкие и невероятно ценные для драконов. Но нет… Они возвращают молодость, излечивают болезни, но не спасают от проклятия. А откуда ты знаешь о Драконьем Венце, маленькая Рози?

В его голосе сквозило удивление. Потом он нахмурился и встал передо мной.

— Не расскажешь про того дракона, который так напугал тебя в детстве?

Наверное, когда я задавала Рону неудобные вопросы, он чувствовал то же, что и я сейчас, — мурашки и желание спрятаться.

— Не сегодня.

Он положил руки мне на плечи и притянул к себе, обнял. Мы случайно прижали Громилу, который втиснулся между нами, но пес не стал возмущаться, улегся, положив морду на лапы.

— Холодно, — сказал Рон и натянул капюшон мне на макушку.

Кружились в воздухе листья, падали на наши склоненные головы.

— Никогда-никогда? — спросила я, и Рон понял.

— Никогда, — сказал он. — Никогда, Рози. Никогда. Драконы не умеют обманывать.

Я, конечно, ни капли не влюблена в этого гордеца, который думает, что сможет в одиночку изменить мир, он меня отлично устраивает и в качестве друга. Так что сам себе злой… драконище! Вот!

Но все-таки я немножко сердилась на это его «никогда». Вдруг он не из-за проклятия не хочет со мной связываться, а из-за того, что я дочка лавочника? Не ровня ему, как говорит Рута?

В тот момент я, признаюсь, забыла, что я стою на лестнице власти куда ближе к королю, чем Рон. Как-то вылетело из головы. Для него я простушка Рози, благо я отлично вжилась в роль: спасибо детству, проведенному в бедном квартале Райса.

— И женишься ты, конечно, только на той, к чьему имени полагается приставка «Ви», — поддела я его.

А получилось, что уязвила себя.

— По всей видимости — да, — глухо выдохнул он.

Разжал объятия, но еще пару мгновений стоял близко-близко. Я отошла первой.

Пора рассказать о Лоере. Мне немного не по себе оттого, как стремительно все произошло, но я обещала записывать все в дневнике честно и правдиво.

В эти дни Лоер часто оказывался неподалеку, хотя старался не пересекаться с Роном. Приносил мне то кулек с финиками, то орешки. Вчера подарил цветы.

— Розы для Рози, — улыбнулся он. — Погуляем вечером?