Герцогиня-охотница

– Трент, – возразила леди Стенли, – это недопустимо! Она всего лишь горничная и не может вот так врываться в гостиную, как грязное дикое животное. Если случилось что-то важное, она должна сообщить об этом тому, кто выше ее по должности. И если этот человек сочтет необходимым, то он уже потом доложит вам. Я терпеть не могу, когда слуги ведут себя так нагло! А эта дама, в частности, уже не первый раз в моем присутствии забывает, где ее место!

– И в моем тоже! – добавила Джорджина чопорно.

Сара, стоявшая в дверях, выглядела такой одинокой и испуганной, что у Саймона сжалось сердце. Она нуждалась в его защите, здесь и сейчас.

Сначала он повернулся к леди Стенли.

– Это мой дом, миледи, и я буду решать, кому и что здесь позволено, а что нет. И никто, кроме меня, не будет командовать в моем доме.

– Конечно, но я…

– И вы, – перебив ее, он повернулся к Джорджине, – будете относиться ко всем в Айронвуд-Парке с должным уважением.

Не дожидаясь ее ответа, Саймон повернулся к остальным и сказал:

– Прошу простить меня. Не уверен, что вернусь к обеду. – И наконец, обращаясь к Эзме, он добавил уже почти спокойно: – Попроси миссис Хоуп приготовить теплые полотенца и чай. И пусть все это доставят в библиотеку.

Она кивнула:

– Хорошо.

Может быть, Саймону показалось, но Эзме улыбалась краешками губ. Сейчас не было времени анализировать ее поведение. Он подошел к Саре.

– Прошу простить… за все это.

– Да… все в порядке. – Ее зубы застучали, и она стиснула челюсти.

– Поспеши, Эзме. Она холодная, как лед.

Саймон с Сарой вышли из гостиной и направились в сторону библиотеки, а Эзме побежала на кухню искать миссис Хоуп. Пока они шли, он снял свой фрак и накинул на трясущиеся плечи Сары, пытаясь хоть как-то ее согреть до прибытия чая и полотенец. Бартона хватил бы удар, если бы он увидел такое обращение с фраком, но Саймону было наплевать на это.

Он проводил Сару в библиотеку, держа за плечи, и усадил в одно из теплых розовых бархатных кресел у камина. Затем наклонился, чтобы разжечь огонь. Через несколько секунд все было готово, и герцог повернулся, отряхивая руки. Присев перед Сарой и глядя ей в лицо, он взял ее холодные руки в свои и начал растирать. Какой же она выглядела измученной…

– Что случилось, Сара? – тихо спросил Саймон. – Почему ты была под дождем?

– Я… – Сара отвела глаза, – я кое-что узнала… о Стенли и о герцогине… И мы можем узнать еще больше. Возможно, мы сможем найти вашу мать.

Саймон поднялся и поставил стул рядом с ней.

– Расскажи мне все.

– Я случайно подслушала, как мисс Стенли говорила со своей матерью о месте под названием Бордсли-Грин.

Он снова взял ее руки и начал тереть, пытаясь согреть.

– Да, я слышал об этом месте. Это дом недалеко от Ворчестера.

– Они говорили о том, кого они знают и кто живет в этом месте. Они не хотели, чтобы кто-то узнал о нем.

Саймон продолжал активно растирать ее руки.

– Я не понимала, о чем они говорят. Но я точно слышала раньше о Бордсли-Грин. И только сегодня утром я вспомнила, что и где о нем слышала. Дело в том, что там жила мать лакея вашей матери Джеймса. Этим утром я поехала туда, чтобы все проверить. Оказалось, что Джеймс навещал там свою мать в прошлом месяце и его также ждут там завтра. Похоже, он жив. Я не знаю, где он живет, но завтра он должен приехать в Бордсли-Грин. Если вы перехватите его там, вероятно, он сможет пролить свет на исчезновение вашей матери.

Саймон несколько секунд сидел молча, обдумывая услышанное, а затем тихо спросил:

– Ты проделала весь этот путь в одиночку?

– Да, – Сара вздрогнула. – Роберт Джонстон отвез меня туда. Нам потребовалось много времени на обратную дорогу из-за дождя и грязи.

– Почему ты не сказала мне сразу? Тебе нет необходимости делать это все самой.

– Вы были заняты с мисс Стенли, – прошептала она.

В ее глазах было столько боли, что Саймон с трудом сохранял контроль над собой.

– И еще… там я нашла человека, которого Стенли пытаются скрыть.

Он внимательно посмотрел на нее.

– Бертрам Стенли. Старший брат Джорджины. Он жив.

– Что?

– Они говорят всем, что он умер, но это не так. Он жив, его держат в Бордсли-Грин.

– Какого черта?

– Они не хотят, чтобы наследником барона был умственно отсталый, ваша светлость. Если все будут считать Бертрама мертвым, то наследником становится младший брат мисс Стенли.

– Господи, – пробормотал Саймон, – их эгоизм и коварство не знают границ.

Он взглянул на Сару, но она неотрывно смотрела на огонь. Раздался стук в дверь, и Саймон выпустил ее руки из своих. Горничная с лакеем принесли чай и полотенца. Пока горничная расставляла чайный сервиз, Саймон взял полотенца у лакея и обернул ими Сару. Она сидела неподвижно, выпрямившись, глядя в очаг. Сара не хотела, чтобы вошедшие слуги заметили ее эмоции.

– Вы можете идти, – сказал им Саймон.

Они поспешили удалиться, и Саймон сам разлил чай. Он положил в чашку кусочек сахара, так, как любила Сара, и подал ей.

– Ты в порядке? – спросил он ее.

– Да, – дрожащим голосом ответила Сара.

Было видно, что это ложь, и Саймон нахмурился.

– Завтра я поеду в Бордсли-Грин, – сказал он.

– Да.