Герцогиня Пять Мешков

— Прости, что? — спросил герцог, пока красавица поправляла спадающее с плеч платье.

— Ну… это… — она вдруг густо покраснела, потерла непривычно белую и чистую руку, дернула плечом, бросая стыдливый взгляд на Бертрана. Он очень любил эти стыдливые девичьи взгляды. Именно они разжигали в его сердце пламя страсти, которое мог погасить только страстная ночь. Сейчас он был близок к тому, чтобы схватить ее за тонкую талию, накрыть ее изумленно раскрытые губы жарким поцелуем, прижаться к ней всем телом и сорвать с нее платье.

— Постучать по окорокам? — робко спросила красавица, а пламя страсти схлынуло моментально.

— Еще раз что? — прищурился герцог. Его словарный запас пополнялся со скоростью одно слово в минуту.

Все красавицы, которые таяли в его объятиях, были бы в ужасе, узнав, что они, оказывается, шмонькались и стучали по окорокам!

— Ну… — совсем сникла Пять Мешков, став еще прекрасней в своей стыдливости. Нежный румянец заливал ее лицо, пока она водила пальчиком по столу. Жар снова стал приливать к сердцу Бертрана. — Морковку подергаем…

В этот момент грядка по имени Бертран, мельком взглянула вниз и поняла, что из ее уст это прозвучало, как угроза. И страшнее угрозы он не слышал в своей жизни никогда.

— … Мы как бы…. Муж и жена… И вот я пришла… Вы меня сегодня жахнуть должны, как бы … вроде…, — едва слышно спросила она, вздыхая. — Мне в деревне рассказывали… Что в первую брачную ночь нужно хорошенько стог палкой потыкать … Вот я и пришла… Как традиция велит…

— А… традиция, — протянул герцог, поглядывая в окно. Он надеялся, что дракон еще не спит. — Ну, раз традиция…

— Только вот чего боюсь, — заметила она, глядя на него со вздохом. — Просто у меня этого ни разу не было… Поэтому, что делать, я не знаю…

Она тут же подняла на герцога робкий взгляд. Горячая кровь тут же забурлила в венах Бертрана. Найти сейчас девственницу почти невозможно! Даже самая целомудренная скромница с блестящей репутацией, за которой так рьяно и пылко ухаживал герцог, в ответственный момент вдруг резко взяла инициативу в свои руки. Со знанием дела и огромным опытом, она творила с его «инициативой» такие вещи, от которых краснели даже престарелые, видевшие жизнь и то, что ее дает, куртизанки.

Может, у герцога и закралось бы сомнение, будь перед ним кто–то другой. Но это была Пять Мешков. И он точно знал, что таких отважных мужчин не нашлось во всем Мэртоне.

— Ты, наверное, устала… — ласково произнес Бертран. — Может, спать? А? День был тяжелый…

— Ладно, я пойду, — вздохнула Пять Мешков, направляясь к двери.

Герцог чуть не пропустил мимо ушей ее «я пойду», как вдруг на мгновенье представил, что просыпается в горящем замке от того, что Гиос тащит его за ногу. Картинка тут же сменилась тем, что Бертран проснулся от того, то шаталась башня. «Ой, я нечаянно! Я все исправлю! Если бы не веточка было бы еще хуже!».

— Нет, нет, — заметил Бертран, осматриваясь и хватая ее за руку. — Ложись спать здесь. Мы же муж и жена? Вот! Поэтому будем спать вместе.

Он подумал и добавил.

— В обнимку.

«Только так я смогу быть точно уверен, что знает, где она находится. И что ее золотые ручки не могут ни до чего дотянуться!», — решил Герцог, беря ее на руки.

Разумеется, он сделал это не потому, что был рыцарем. Просто на пути к кровати было его любимое кресло в подозрительной близости от камина, столик и балдахин.

— Ого, — прошептала Пять Мешков, глядя на Бертрана и лежа в кровати. О, как прекрасно смотрелась она на роскошных простынях. Как соблазнительно и как заманчиво она выглядела слегка растрепанная в сверкающем драгоценностями платье. Единственное, что портило картину, так это платье. Но это было поправимо.

Бертран снял сапоги, стянул с себя камзол, оставаясь в одной рубахе, схватил ее за тонкую талию и притянул к себе. Она затаилась на его груди, словно маленькая мышка, боясь шелохнуться.

«Вот так я могу спать спокойно!», — решил Бертран.

* * *

Горе–то какое!

Я едва не плакала, глядя на красавца–герцога. Оклеветали его бедного! Говорили, что за каждой девкой увивается. Да куда ж тут увиваться–то!

Мой взгляд скользнул по его руке, которая лежала на мне.

Куда ж тут за девками бегать? Разве что только интереса ради. Ну догонит, ни поймает, а ничего сделать не сможет!

— Так, — подумала я, глядя на герцога с нежностью. Нравится он мне сильно. Вот прямо сразу понравился, как увидала. А мне понравится не просто. — Слезами горю не поможешь! Надо будет герцога, как мужика, спасать! Иначе все, пропадет он! А там еще и сопьется.

У нас такое было на деревне и ни раз. Прибегает девка в слезах, говорит, что жених не может! Как свадьбу отгуляли, как в постель легли, а он ну никак! И тогда бабки ей ягодки давали одни. Чтобы в еду подмешивала, да тайком жениха накормила. А потом и правда! Десять детей. Одиннадцатого ждут!

Надо будет завтра утром за ягодами сходить. Пока герцог спит. И когда есть ему приготовлю, то пригоршню в еду ссыпать. Может, так ему хоть полегчает?

Глава двадцать шестая