Гибель 31-го отдела

– Послушайте, для чего вы это затеяли? Я ничем не могу вас порадовать. А диплом остался в городе, клянусь вам.

– Почему вы думаете, что мне нужен ваш диплом?

– Не знаю. А вообще нелепо тащиться за двести километров ради такой чепухи! – И хозяин покачал головой. –

Сколько вы сюда ехали? – Он спросил это не без любопытства, но Иенсен ему не ответил, и тогда он впал в прежний тон. – Мой лучший результат – один час пятьдесят восемь минут, – мрачно сказал он.

– Телефон у вас есть?

– Нет.

– Дом принадлежит вам?

– Нет.

– А кому?

– Концерну. Я просто снял его, чтобы отдохнуть, прежде чем приступить к выполнению новых задач.

– Каких задач?

Все длиннее становился промежуток между вопросом и ответом. На этот раз он, казалось, вообще никогда не кончится.

– Вам здесь удобно?

Хозяин поглядел на Иенсена, как бы что-то прикидывая.

– Послушайте, я уже говорил вам, что вы ошибаетесь.

Мне решительно нечем вас порадовать. Все эти истории не стоят выеденного яйца.

– Какие истории?

– А я почем знаю, какие вы слышали.

Иенсен не сводил с него глаз. Было тихо. Фабричный дым чувствовался в комнате не меньше, чем на улице.

– Кем вы были в концерне?

– Спросите лучше, кем я не был. Сперва спортивным обозревателем. Потом главным редактором в разных журналах. Потом перешел на рекламу. Много ездил, писал, по большей части спортивные репортажи со всего света. Потом служил в филиале концерна за границей; ну и ездил повсюду и… учился.

– Чему вы учились?

– Всему понемножку. Изучал общественные отношения и прочее.

– Что такое «общественные отношения»?

– Это трудно объяснить.

– Значит, вы много путешествовали?

– Да, я бывал почти всюду.

– Языками владеете?

– У меня нет способностей.

Теперь замолчал Иенсен. Он молчал и не сводил глаз с человека в куртке. Наконец он спросил:

– А журналы часто публикуют спортивные репортажи?

– Нет.

Вид у хозяина сделался совсем пришибленный.

– Никто в наши дни не интересуется спортом, разве что смотрят по телевизору.

– И все-таки вы путешествовали и писали спортивные репортажи?

– Я не умел писать ни о чем другом. Пробовал – не получилось.

– Почему вы ушли?

– Наверное, потому, что это слишком дорого стоило.

Хозяин задумался на несколько секунд.

– Вообще-то они народ прижимистый, несмотря ни на что, – сказал он совсем уж замогильным тоном и покосился на мебель из стальных трубок.

– Какое у вас почтовое отделение?

Хозяин растерялся, поглядел, ткнул пальцем в окно. За лесом, на том берегу озера, висела над фабрикой желтая дымная туча.

– Такое же, как у них… почтальон, во всяком случае, приходит оттуда.

– А почту разносят каждый день?

– Кроме воскресений.

И опять не было слышно ничего, только неровное дыхание да автомобильные гудки с отдаленного шоссе.

– Вам очень нужно мучить меня? Все равно это ничего не даст.

– Вы знаете, зачем я приехал?

– Не имею ни малейшего представления.

Хозяин беспокойно задергался. Казалось, молчание угнетает его.

– Я самая заурядная личность, просто я потерпел неудачу, – сказал он.

– Неудачу?

– Да, неудачу. Все, напротив, утверждают, что я великий удачник. Но вы же сами видите, если человек сидит здесь один-одинешенек и покрывается плесенью, о какой удаче может идти речь?

– Чего же вы хотите?

– Ничего. Я просто не желаю никого обременять.

Молчание, длительное, гнетущее молчание. Хозяин раз-другой покосился на Иенсена, но тут же быстро отвел глаза.

– А теперь прошу вас оставить меня, – глухо сказал он. – Клянусь вам, что диплом в городе. У жены.

– Вы, должно быть, тяготитесь своим пребыванием здесь?

– Я этого не говорил.

– А работой вы не тяготились?

– Нет, нет, конечно, нет. Да и не с чего. Я получал там все, что хотел.

Он погрузился в бесплодные размышления. Потом сказал:

– Вы ничего не поняли. Вы наслушались всяких историй и вообразили бог весть что. Нельзя верить всему, что говорят люди. Они могут сказать неправду, точнее, они не всегда говорят правду.

– Итак, все, что говорят о вас, – это неправда?

– Ну ладно, не будем спорить, шеф, конечно, струхнул и выскочил за борт. Но я здесь ни при чем.

– Когда это было?

– На прошлой регате. Вы это и сами знаете не хуже, чем я. Нечего сказать, нашли сенсацию. Меня потому только и взяли, что он думал, будто я умею ходить под парусом. Ему хотелось, конечно, получить приз. А когда налетел шквал и я вскочил на планшир, чтобы вычерпать воду, он решил, что мы сейчас перевернемся, взвизгнул да как сиганет в озеро. А мне что оставалось делать? Я пошел дальше.

Он мрачно взглянул на Иенсена.

– Если бы я умел держать язык за зубами, ничего и не случилось бы. Но я сдуру решил, что это очень забавное приключение. Вдобавок мне стало так тошно, когда я понял, что мне нарочно дают всякие интересные задания, только чтобы держать подальше от дома. И я не сумел промолчать, хотя…

Он вздрогнул и потер нос.

– Не занимайтесь вы такими делами. Обычная болтовня. Это моя жена постаралась – она всегда поступает как ей вздумается. А кроме того, мы потом разошлись. Но я не жалуюсь, ради бога, не подумайте, что я жалуюсь. И после короткой паузы он повторил: – Нет, я не жалуюсь.

– Покажите мне телеграмму.

Хозяин с ужасом взглянул на Иенсена.