Гибель и возрождение

– Давайте посмотрим. Вчера утром в Авентино из монастыря Сан-Джованни украли картину. Вы знаете этот монастырь?

Слишком простая ловушка, чтобы в нее попасться. Легкая улыбка на лице Мэри говорила о том, что подобное предположение кажется ей почти оскорбительным.

– Конечно, знаю. И какую же картину там украли? Караваджо или маленькую икону в углу? Первый раз я увидела их двадцать лет назад. Я жила некоторое время в Риме и прилежно изучала достопримечательности.

– Икону.

– Боже, – сказала Мэри и замолчала.

– Вы что-нибудь знаете о ней?

– Откуда?

– Вопросы задаю я.

– Разумеется.

– Давно вы полюбили прогулки по утрам?

Губы Мэри чуть дрогнули в улыбке. Она наконец услышала ключевые слова. Теперь она знала, что именно им известно о ней.

– Я выхожу прогуляться, когда мне не спится. Вставать в шесть часов утра – привилегия моего возраста. Особенно в Риме. И, предвосхищая ваш следующий вопрос, отвечу: да, я гуляла в Авентино. Хотите услышать более подробный рассказ?

– А вы как думаете?

– Как я уже сказала, я пошла прогуляться. И совершенно случайно оказалась возле монастыря.

– Совершенно случайно, – сказала Флавия. – Вы полагаете, я в это поверю?

– Но это правда. – Мэри притворилась обиженной. – Потом я увидела, как по ступенькам церкви спускается мужчина. Дверь церкви была открыта, и я зашла, надеясь попасть на утреннюю службу.

– Откуда вдруг такая набожность?

– Скорее ностальгия. Я же говорю: когда-то я побывала в этом месте, это было много лет назад, я была молода и беспечна. Совершенно естественно, что мне захотелось зайти туда. Разве нет?

– Конечно.

– Я вошла и увидела на полу человека. Из головы его струилась кровь. Оказав несчастному посильную помощь, я поспешила на улицу, собираясь звонить в полицию. Как он, кстати, сейчас?

– Поправляется.

– Вот видите. И вместо благодарности меня допрашивают как подозреваемую. Должна вам сказать, меня это совсем не радует.

– Ах! Я полагаю, вы в состоянии объяснить, почему решили скромно умолчать о своем благородном поступке?

– Неужели я должна это объяснять? Что же такого вам наговорил про меня Джонатан? Естественно, я подумала, что вы сразу заподозрите меня, узнав, что я была там в столь ранний час. Вот я и решила не осложнять своего положения.

– Понятно. И во сколько все это случилось?

Мэри неопределенно покачала головой:

– Точно не скажу. Где-то между шестью и семью, кажется.

– У нас есть свидетели, которые называют время шесть сорок пять.

– Значит, так оно и было.

– А звонок от вас поступил в семь сорок. Не слишком ли долго вы искали телефон?

Мэри Верней покачала головой:

– Ничего удивительного. В это время бары еще закрыты, а общественных телефонов на улицах Рима не так уж много. Я торопилась, как могла.

– Понятно. А вы узнали человека, который выходил из церкви?

– Нет. А как я могла его узнать? Кто он?

– Этого человека звали Питер Буркхардт. Он торговал иконами.

– «Торговал»?

– Он мертв. Его застрелили.

В первый раз маска безразличия слетела с лица Мэри. Этого факта она не знала, поняла Флавия, и он ей очень не понравился. Как интересно! Что же она замышляет?

– О Боже!

– Да уж. Таким образом, мы объединили в одно дело убийство, покушение и грабеж. И в центре расследования оказались вы.

– Вы считаете, я имею к этому отношение? Когда убили этого человека?

– По-видимому, вчера. Около полудня плюс-минус час. Вы можете вспомнить, где находились в это время?

– С легкостью. Я зашла в «Барберини», потом пообедала в ресторане в своей гостинице, оттуда пошла по магазинам. Могу показать вам все чеки и счета – на них теперь проставляют время.

– Мы проверим.

Проверка скорее всего ничего не даст. Чеки подтвердят ее алиби.

– Я могу идти?

– Нет.

– Что еще вам от меня нужно?

– Ответы на мои вопросы.

– Я уже ответила на все ваши вопросы.

– У меня есть проблема.

– С удовольствием выслушаю вас.

– Видите ли, миссис Верней, я знаю, что вы воровка. Мало того. Я знаю вас как величайшего профессионала в этом деле. Тридцать с лишним краж – и ни одной улики.

– Заметьте: не я это сказала.

– Это говорю я. И вот вы неожиданно появляетесь в Риме. К нам поступает телефонный звонок с предупреждением о возможном ограблении монастыря. В связи с этим меня беспокоит ваш приезд в Рим. По вашим прошлым делам я знаю, что вы всегда очень тщательно планируете преступление. Вы ни разу не допустили промаха. Если бы кража иконы была делом ваших рук, то скорее всего икона просто пропала бы – без всякого предупреждения и без малейшего шума. Насилие тоже не ваш стиль. Но даже если бы ваши планы почему-либо нарушились, вы сразу вернулись бы в Англию. Но… нас предупредили заранее, кровь льется рекой, и вы все еще здесь.

– По-моему, из всего вышеперечисленного следует только один вывод: я здесь совершенно ни при чем.

Флавия фыркнула.

– Я так не думаю.

– Но у вас нет улик.

– Пока.

– Значит, пока вам придется меня отпустить.

– О, да мы и не думали задерживать вас. Это была всего лишь дружеская беседа. Первая, но, полагаю, далеко не последняя.