Гибель конвоя PQ-17. Величайшая военно-морская катастрофа Второй мировой войны. 1941— 1942 гг.

Гамильтону не повезло, что он оказался в числе тех, кого Черчилль безапелляционно объявил виновниками трагедии конвоя, – тот самый Черчилль, который был более других причиной бедствия, как бы он ни снимал с себя ответственность за отправку конвоя. Несмотря на неоднократные утверждения Гамильтона, что ситуация с топливом на эсминцах эскорта Брума была почти критической, Черчилль впоследствии писал, что отвод эсминцев был ошибкой, и громогласно заявил в своих «Военных мемуарах»: «Следовало пойти на любой риск ради защиты грузовых судов». Неужели это тот же Черчилль, который в 1942 году конфиденциально утверждал, что конвой будет «оправдан», даже если половина грузовых судов будет потеряна? Досадно, что Черепаху-Гамильтона сделали козлом отпущения в этой сомнительной операции.

В своем отчете о PQ-17 Гамильтон снова подчеркивал жизненно необходимое воздушное прикрытие силами авиации, особенно в борьбе с самолетами-разведчиками. Реалистично было ожидать более эффективных средств, чем один-единственный катапультируемый «Харрикейн», установленный на грузовом судне. Гамильтон считал придание одного вспомогательного авианосца в ближнем охранении очевидным решением. В личном письме к адмиралу Тови от 10 сентября он повторил, что Британия будет расплачиваться за несостоятельную стратегию своего правительства, лишающую военно-морской флот авиации. «Мы поставили под угрозу наши коммуникации, – писал он, – и сосредоточились на убийстве женщин и детей в Германии как быстром пути к победе».

Несколькими днями позже он написал другому адмиралу письмо, в котором те, кто знал умеренного Черепаху-Гамильтона, с трудом узнали бы его:

«Публика хочет узнать факты и тогда увидит, что собой представляют Уинстон и компания. Все мы знаем, что Королевские ВВС проявили себя последним дерьмом как морская авиация: старая школа для них ничего не значит. Первый лорд и Уинстон терпеть не могут Тови и делают все, чтобы сковырнуть его с места главнокомандующего и посадить поддакивающего им человечка, который будет беспрекословно принимать их установку на бомбардировки, а флот при этом будет воевать оружием прежних войны.

Я был еще неопытным адмиралом – всего восемнадцать месяцев, но в течение этого времени меня почти трижды отстраняли от обязанностей, и вдобавок премьер-министр назвал меня трусом. Русский конвой есть и всегда был нездоровой военной операцией».

Гамильтон попал в госпиталь на операцию аппендицита, и другой адмирал занял его место, когда в конце концов вышел в середине сентября PQ-18. На сей раз в эскорте был вспомогательный авианосец, как просил Гамильтон. К тому времени, как конвой 21 сентября вошел в Белое море, десять из его сорока грузовых судов были потоплены самолетами-торпедоносцами и еще три – подводными лодками. Германский флот на этот раз не выходил, но уроки уже были усвоены. Как вскоре после этого писал Гамильтону Тови, «на этот раз я сумел предотвратить ненужные сигналы, исходящие с самых верхов». На деле адмирал Тови также усвоил урок, поскольку остался в Скапа-Флоу и руководил операцией оттуда, эффективно препятствуя тому, что Гамильтон назвал «адмиралтейским вмешательством».

Разгромом PQ-17 немцы стратегически достигли большего, чем казалось с первого взгляда. Они лишили русских не только тех грузов, которые были потоплены, но и тех, которые могли бы прийти на них с последующими несколькими конвоями до приближавшейся зимы. Был проведен образцовый PQ-18, но только как средство умерить гнев Сталина. Затем конвои были отложены до зимы, когда снова стали осуществимы. Немецкая операция «Ход конем» повредила линии англо-советских коммуникаций в их самом чувствительном месте и в удобный момент для инициирования раздоров между противниками Германии. Для союзников было одно утешение: когда конвои в декабре были в конце концов возобновлены, при этом из их названия были убраны зловещие буквы PQ, германский флот опять вмешался, но снова замешкался и повернул назад. С учетом неубедительного поведения германского линейного флота и в течение его краткой вылазки при проведении операции «Ход конем» шестью месяцами ранее, самоуверенный Гитлер вызвал Редера и прочел ему неприятную лекцию о неудачах германского военно-морского флота во всех войнах начиная с 1886 года. Гитлер объявил, что сдает линкоры на слом. Редер ушел со своего поста, а его заменил адмирал подводников Дёниц.

Приложение

Инструкции Адмиралтейства от 27 июня 1942 года

Командующему флотом метрополии.

Из адмиралтейства.

Секретно. Срочно.

На ваш № 1355 от 22-го и № 1727 от 25-го и к моему № 0221 от 25-го [июня 1942 года].