Гибель Сатурна

Совринтенденте перевел и эту фразу на итальянский. Маттео, как лошадь, замотал головой, как будто пытаясь избавиться от наваждения. Легче, судя по всему, ему после этого не стало, и он снова воззрился жалобными голубыми глазами на страшных гостей, говоривших какие-то удивительные и дикие вещи.

– Итак, восстановим ход событий, – сказал Волин, садясь напротив Маттео на специально принесенный стул.

Пеллегрини и Ирина так и остались стоять. Кажется, они опасались Маттео, даже когда тот был скован по рукам и ногам.

– Ты, Серджио, почти сразу заподозрил в убийстве синьора Гуттузо. Для этого, признаю, были некоторые основания. Главным мотивом наш дорогой комиссарио посчитал ревность. И если любовь, по мнению национального гения Италии Данте, движет солнце и светила, то ревность, очевидно, и солнца, и светила гасит. Попутно с ними ревность уничтожает и отдельных неудачников, которые встали у нее на пути.

Волин хмыкнул – однако он сегодня настроен на элегический лад, – потом продолжил.

– Мотив для убийства выглядел весьма правдоподобно. Я даже готов был принять эту версию за основную, тем более, что синьор Гуттузо оказался мастером боевых единоборств, а именно – традиционного каратэ. Вы, дороге коллеги, конечно, спросите, какая разница, какое каратэ – традиционное или спортивное? На это я вам отвечу, что разница принципиальная. Спортивное каратэ – это вид спорта, из которого изъяты наиболее травматичные приемы, потому что в спортивном поединке применять их категорически запрещено. Таким образом, и ревность, и смертоносные навыки – все безусловно указывало на синьора Гуттузо. Мне, правда, эта версия с самого начала показалась немного банальной и почти пошлой. Однако жизнь, дорогие коллеги, вообще штука довольно пошлая и часто не заботится ни о каком изяществе и оригинальности. Это только в книгах убийца вынашивает хитроумные планы и идет путем извилистым, как иероглиф.

Тут старший следователь посмотрел на Ирину.

– Госпожа французский ажан, – сказал он чрезвычайно церемонно, – сразу обратила внимание на необыкновенную жестокость, с которой был убит Павел Корзун. Она даже предположила, что применен был легендарный удар отсроченной смерти. Мне, однако, это больше напомнило несколько иную технику. Согласно легенде, знаменитый китайский мастер XIX века Го Юньшэнь, изучавший стиль Синъицюань, во время боя убил своего соперника, за что был посажен в тюрьму. В тюрьме он продолжал тренироваться, и внес в стиль некоторые нововведения. Среди прочего он приобрел манеру бить, подкладывая под удар собственную руку. Молва приписала этот метод гуманности мастера, который якобы больше не хотел никого убивать и таким образом смягчал удар. Однако люди, сведущие в боевых искусствах, сразу поняли, что дело тут не в гуманности. Благодаря подложенной руке усилие при ударе проходит в тело врага беспрепятственно и поражает его внутренние органы, приводя к мучительной смерти.

По словам Волина, хотя изобретение самого удара некоторые приписывали Го Юньшэню и вообще мастерам ушу, он вполне мог быть заимствован и каратистами. Каков механизм действия этого удара – здесь специалисты расходятся. Одни полагают, что в данном случае речь идет о таинственной энергии «ци» или, по-японски, «ки», другие считают, что энергия тут самая обычная – кинетическая, просто она очень большая и приложена хитрым способом.

Таким образом, несмотря на некоторую экзотичность убийства, само дело сначала показалось старшему следователю довольно простым. Однако первые серьезные сомнения возникли у него, когда на горизонте появился второй труп – а именно, черный человек, убитый точно таким же образом, что и Корзун. У него тоже была сломана рука, живот оказался вздутым, а внутренние органы – повреждены. Естественным образом встал вопрос о мотивах двух столь одинаковых и в то же время экзотических убийств.

– Наш дорогой Пеллегрини, – тут старший следователь вежливо поклонился в сторону комиссарио, – предположил, что черного человека убили потому, что он сделался свидетелем первого убийства, и этого свидетеля пришлось убрать. Однако это немного меняло первоначальную версию. Выходило, что синьор Гуттузо не просто убил своего любовника, но и в целом мыслит как профессиональный киллер. В таком случае, может быть, любовь – только ширма? Возможно, тут имеется какая-то другая причина?

И Волин посмотрел на Маттео. Тот, однако, только моргал голубыми глазами и явно ничего не понимал.