Гиблое дело

– Я думал, ты знаешь подробности. – Его голубые глаза посмотрели на нее с искренней заботой. – Ты ела, Мьюринн?

– Я… я просто не была голодна.

– Пойдем, я накормлю тебя обедом.

– Джет, мне действительно нужно домой.

– Сначала поешь, а потом я тебя отвезу.

Его тон не предполагал возражений, и Мьюринн позволила проводить себя на маленькую веранду кафе с красными зонтиками, расположенного возле гавани. Ее не оставляло чувство, что с каждой секундой, проведенной с Джетом, она все больше отдаляется от точки невозврата.

Люди без стеснения разглядывали ее, проходя мимо, и ее беспокойство усилилось. По городу, несомненно, уже поползли слухи: блудная дочь Сэйв-Харбора вернулась. Более того, она была на седьмом месяце беременности, и вот теперь по городу ее сопровождал женатый мужчина. Ей также не давал покоя вопрос, осуждают ли они ее за то, что она пропустила похороны Гаса и приехала лишь затем, чтобы вступить в наследство.

Они понятия не имели, какие угрызения совести терзали ее из-за того, что ни разу за одиннадцать лет она не приехала проведать деда.

И хотя в течение этих лет они с Гасом несколько раз встречались на нейтральной территории, только теперь Мьюринн поняла, что деду, вероятно, было невыразимо больно, что она не приезжала домой.

Какая ирония!..

Мьюринн делала это исключительно для того, чтобы избежать встреч с Джетом, но в данный момент он был единственным, на кого она могла положиться. И она поняла, как сильно скучала по нему.

И в какие неприятности рисковала угодить.

– Джет, – тихо сказала Мьюринн, чувствуя, как смотрят люди, когда он отодвинул для нее стул за столиком под красным зонтом. – Честное слово, это не самая хорошая идея!

– Садись, Мьюринн. Просто съешь что-нибудь, а потом я отвезу тебя домой.

Вот такой он человек. Весь в отца! Как и Адам Ратледж, Джет был запрограммирован спасать людей. Защищать.

Ее необъяснимо душили эмоции. Мьюринн села и постаралась взять себя в руки.

Избегая ее взгляда, он потянулся к меню. Жилка у основания его подбородка пульсировала. Он был так же растерян, как и она, и Мьюринн это видела.

Извини, что я поставила тебя в такое положение. Обещаю после сегодняшнего дня держаться как можно дальше, Джет.

Не в силах сосредоточиться, он тупо смотрел в меню. Что, черт возьми, он забыл здесь в эту самую минуту? Что делает в ее обществе?

На краткий сияющий миг он понял: речь шла не о том, чтобы помочь ей выяснить, что случилось с Гасом, или починить машину. Он хотел вернуть ее. Хотел убедиться, что может чувствовать себя в безопасности и рассказать ей об их сыне. Может сказать ей, что не женат.

В первую очередь нужно, чтобы Мьюринн честно призналась: она отдала его ребенка, не сказав ему об этом. Джет хотел услышать, как она скажет, что ей стыдно. Ему было важно увидеть ее раскаяние. И он хотел точно знать, что больше она никуда не уедет. Только тогда он сможет рассказать ей про Троя. Только тогда сможет, не опасаясь за себя, быть с ней рядом, потому что его тело, черт возьми, имело на этот счет свои планы.

Джет выдохнул и провел пятерней по волосам.

– Что ты будешь?

– Апельсиновый сок.

Он оторвал взгляд от меню.

– Тебе нужно что-то еще, кроме сока. Сейчас ты должна есть за двоих.

– Я еще не проголодалась.

Он закрыл меню, заказал сэндвич, сок и кофе.

– А теперь расскажи мне, что происходит, Мьюринн, – сказал он, когда официантка ушла.

– Ты имеешь в виду эти взломы?

Нет. Расскажи про себя, про ребенка, про его отца, про свою странную работу в журнале – про все.

– Да, про эти взломы, – сказал он вместо этого. – У тебя явно есть подозрения по поводу смерти Гаса. Ты уже спрашивала меня, был ли он найден в шахте Содвана. И я хочу знать, почему.

Мьюринн потянулась за салфеткой. На миг ее ясные зеленые глаза встретились с его глазами, и ему как будто железным обручем сжало грудь.

Она была потрясающе прекрасна и, хотя Джету не хотелось этого признавать, стала еще более привлекательной, чем десять лет назад. В ее глазах появилась некая новая утонченность, мудрость, которая уравновешивалась пришедшей с беременностью мягкостью и болью от потери, которую она недавно пережила.

В девятнадцать лет это была буйная, своенравная дикарка – этакий ходячий вызов всему на свете. Джет подозревал, что и сам не сильно отличался от нее. Черт, они были сущими детьми! А их отношения – одновременно соперничеством и любовью. Главным для них было соперничество. Веселье. Секс.

Пока все не пошло наперекосяк.

– Думаю, Гас расследовал тот старый взрыв на руднике Толкин…

– Мьюринн… – перебил ее он, подавшись вперед. – Гас никогда не переставал думать про тот взрыв. В этом нет ничего нового.