Гидеон. В плену у времени

Кэйт рассеянно кивнула. Она думала о другом, ей было не до любования панорамой куполов и башен, мостов и колоколен, которые вздымались к западу от них. Она должна решить, что же ей делать. Когда они подплывали к берегу, Кэйт приняла решение. Она прямо спросит Джошуа, кто он на самом деле… но только нужно дождаться, чтобы они оказались одни… Она все посматривала то на один нос, то на другой и сравнивала. Всетаки у нее были какието сомнения. Действительно ли в этих носах есть фамильное сходство? Она вертела головой из стороны в сторону, будто смотрела теннисный матч. Ханна с тревогой наблюдала за поведением Кэйт – неужели у нее начался нервный тик? А они ведь не добрались еще до станции дилижансов, не говоря уже о Франции…

Кэйт уставилась на Джошуа, не заботясь о том, что это невежливо. Она изучала этого джентльмена восемнадцатого века в его красивой одежде, рассматривала быстрые, темные глаза, ноги, которые не могли стоять на месте, и в конце концов обнаружила чтото знакомое в очертаниях рта, который он сжимал так же, как делал это мальчик Питер Скокк. Да, было чтото знакомое в том, как джентльмен чуть кривил рот при улыбке, если был чемто смущен. Это ПИТЕР! Да, Питер! Теперь она была в этом уверена. Как же она сразу не догадалась? Но почему Питер скрывает это?

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ

Дуврский пакетбот

Новые встречи

С наступлением ночи подул северовосточный ветер, что предвещало удачный проход дуврского пакетбота через Английский пролив. Ветер принес скользящие по небу облака. Высоко на утесе, поднимающемся над серебряным морем, в лунном свете купался Дуврский замок. Внизу, где гигантские ржавые цепи обвивали каменную пристань, где скрипели мачты и волны плескались о борта парусников, стоял выбеленный известкой постоялый двор.

Внутри, сидя в столовой с низким потолком, Ханна, Кэйт, Питер и мистер Скокк мечтали о кроватях. Ревущий в камине огонь, животы, набитые пирогом с голубями, морской воздух и долгое путешествие – от всего этого кого угодно клонило бы в сон, но усталость на лице Кэйт была вызвана чемто еще. Ханну огорчало то, что Кэйт едва поклевала еду, хотя говорила, что проголодалась. Сытые, в тепле, путешественники уютно устроились у большого камина, и только Ханна была настороже и все осматривалась вокруг.

В столовой было много народу и так шумно, что изза веселого гомона трудно было расслышать соседа. Впрочем, за угловым столом сидела молчаливая компания, явно пребывавшая в плохом настроении. Там был мальчик, чуть постарше Кэйт, он пристально смотрел прямо перед собой, в больших темных глазах застыло бездонное отчаяние. Ханна подтолкнула Кэйт локтем.

– Они приехали из Франции. Посмотрите на этого несчастного мальчика, ему пора уже быть в постели, как и вам, мисс Кэйт.

Кэйт была уверена, что мальчику плохо не потому, что он хочет спать. Мальчик был одет в рубашку с длинными рукавами и шелковый, вышитый дорогой жилет, но жилет, будто закопченный, был сильно испачкан грязью или, быть может, красным вином.

Хозяин ресторана, широкоплечий, краснощекий мужчина, пытался протиснуться между столами, чтобы подбросить дров в огонь. Он нес связку поленьев и пыхтел от усилия, поднимая дрова вверх. Но ни Кэйт, ни Ханна его не замечали.

– С вашего позволения, миледи, – сказал он.

– О, простите, – сказала Кэйт, и они с Ханной подвинули стулья.

Хозяин бросил поленья в огонь – брызнул залп огненных искр. На обратном пути он заметил связку книг, предназначенных для маркиза де Монферона, которые Питер положил перед собой, чтобы просмотреть, перед тем как отправится спать.

Хозяин кивнул на книгу Томаса Пэйна «Права человека», которая лежала наверху стопки.

– Горжусь тем, что автор этой книги сегодня ночует под моей крышей. Вы направляетесь в Кале, сэр?

– Да, мы двинемся утром, с приливом.

– В таком случае вы поплывете вместе с мистером Томасом Пэйном, – сказал хозяин перед тем, как исчезнуть в кухне. – Во Франции его встретят теплее, чем встречали раньше, уж наверняка!

– Право слово, – сказал Питер, – мы будем путешествовать в интересной компании.

– Кто такой Томас Пэйн? – спросила Кэйт.

– Мистер Пэйн англичанин и, по общему мнению, мыслитель… Он играл немалую роль в подстрекательстве людей, живущих в американских колониях, которые желали выйти изпод правления Британии…

– Ох! – воскликнула Кэйт. – Разве Америка больше не английская колония?

– А вы не знаете, мисс Кэйт? – удивилась Ханна. – Уже десять лет, как война закончилась.

– Держу пари, преподобный Ледбьюри без удовольствия услышал эти новости!

– Не говоря уже о короле Георге, – сказал Питер. – И нынче мистер Пэйн обратил свое внимание на Французскую революцию – которую он, в сомнительных выражениях, защищает в своей прославленной книге. Эта книга завоевала ему и друзей, и врагов – в равной мере…

– «Прославленная» – это не то слово, которое употребила бы я, говоря об этой книге, сэр, – сказала Ханна. – Я слышала, как о ней разговаривали Джон и его закадычный друг…

– Так Джон прочитал ее? – удивился Питер.