Гильдия

Но когда завершенная, мысленная картина обретает существование, она полностью отделяется от тою, кто ее задумывал. Живописец — а я говорю это, будучи сам неудавшимся художником — может, создав концепцию чего-либо, изобразить результат, по желанию видоизменяя или улучшая его. Но с завершением умственная картина приобретает собственную жизнь. Проигнорировать это — даже в ничтожной степени — означает уничтожить ее истинность. У художника нет никакого выбора — он должен нарисовать ее такой, какова она есть. То есть, возможно — более грандиозной или отличной от его первоначальной концепции. Я предположил бы, что то же самое явление имеет место для авторов художественной прозы, когда они говорят о том, что сюжет начинает сам управлять собой, высвободившись из-под воли автора. Таковы, например, ситуации, в которых, персонаж по сути отказывается от того, чтобы существовать, говорить или действовать согласно первоначальным намерениям автора, и настаивает на том, чтобы существовать, говорить или поступать как-то иначе.

Точно так же как художники и писатели приходят к созданию таких законченных мысленных картин и приучаются доверять им — вместо того, чтобы придерживаться своих первоначальных представлений, действительно умелый полевой командир должен научиться доверять своему тактическому или стратегическому видению, когда они стараются наилучшим способом развить свое представление о военной ситуации. В некотором смысле, формируя свое видение проблемы, человек в большей степени использует свои умственные и духовные способности; и потому видение всегда нечто большее, чем просто представление.

Например, при какой-то операции, на местности, командир может как бы видеть в миниатюре изученный им участок сверху — как нечто реальное; и наблюдать за тактическими передвижениями, которые должны принести желаемый для него результат.

Эта способность почти неоценима, но для ее развития требуются сосредоточение, практика и вера...»

На этом вычеркнутый текст заканчивался.

И теперь, внезапно, почти через сто лет после того, как он прочитал рукопись, Хэл, под влиянием ходьбы в круге ощущавший себя и Клетусом, и наблюдающим его человеком, понял то, чего прежде ему было недоступно.

При жизни Клетусу необходимо было достичь некоторых реальных успехов на поле боя, чтобы доказать опытным военным, что его теории являются чем-то большим, чем безумные мечтания. Эти тактические успехи представили собой ряд бескровных побед, достигнутых там, где его начальники сочли бы их невозможными. Хэл изучил их много лет назад, чтобы определить, использовал ли Клетус раннюю форму интуитивной логики; и заключил, что не использовал. Он находил путь к неожиданным тактическим решениям каким-то другим методом.