Гимн шпане

— Слушай: ты работаешь для некой компании, вот все документы, ты просто перевозчик, если у них возникнут подозрения, пожалуйста, пусть звонят начальству, усекаешь?

Я кивнул.

— По телефону, указанному в бумагах, никто не отвечает — ну и что, директор часто отлучается из кабинета; что дальше?

— Меня забирают, — рискнул я.

— Правильно, но твои бумаги в порядке, против осмотра ты не возражаешь, впечатление производишь хорошей, и тебя отпускают.

— Это точно?

Мой вопрос его разозлил.

— Я двадцать два года служу в полиции, дорос до главного инспектора, тебе не кажется, что я имею кое-какое представление об этой кухне?

— Да-да, — сказал я, — разумеется.

Он написал мою фамилию в начале первого листа, поставил печать и протянул всю пачку, смотри, не потеряй, каждый раз будешь получать такую же.

— И второй момент: не торопись уезжать сразу, возвращайся в отель и жди моего звонка, сначала я проверю, кто из наших сегодня на дежурстве, и сообщу, когда можно двигать, понял?

— Понял.

Он мог на меня положиться: раз уж выпал случай работать с профессионалом, я должен быть на высоте. Он пожелал мне счастливого пути, следуя дорожным указателям, я легко найду свой отель, он выедет позже и позвонит мне ближе к полудню. Когда я тронулся, псы с лаем побежали за грузовиком, невероятно, но факт — я сидел за рулем собственной удачи.

Ставни нашего номера были распахнуты, я поставил грузовик так, чтобы он был виден из окна, и поднялся наверх.

— Нет, примерь-ка лучше эту, — донесся из-за двери голос Жоэля. — В красных туфельках ты вылитая Мэрилин Монро, ну-ка, повернись, я оценю.

Я слышал, как Мари-Пьер хихикнула: ты такой льстец, Жоэль, все-то ты выдумываешь. — Жоэль сидел на кровати, а она натягивала облегающую юбку.

— Все в ажуре, товар у меня, — сказал я.

Они одновременно обернулись ко мне: здорово, улыбнулась Мари-Пьер, как ты быстро, Жоэль думал, мы напрасно тебя дожидаемся. Точно, подтвердил мой напарник, на твоем месте я бы смылся, только вы меня и видели.

— Грузовик внизу, а я здесь, как обещал.

— Да ладно, — говорит Жоэль. — Шучу.

Я посмотрел на Мари-Пьер.

— Он прав, к этой юбке подойдут красные туфли, черные — не то.

Жоэль открыл рот, собираясь что-то сказать, но тут в дверь постучали и меня позвали к телефону.

— Пригляди за машиной, — велел я, махнув в сторону окна. — Я быстро.

В холле стоял запах кухни и сигаретного дыма, менеджер протянул мне трубку, — сразу видно, средний мотельчик.

— Это я, — звонил легавый. — Можем поговорить?

Он считал, что отправляться в дорогу раньше семи вечера опасно, и советовал дождаться, когда на дежурство заступит другое отделение; оказавшись на магистрали, главное не превышать скорость, тогда риск операции сведется практически к нулю. Напоследок он продиктовал мне номер, по которому мы свяжемся, еще раз посоветовал соблюдать осторожность: будь бдителен, мы не должны пустить дело насмарку, не забудь, стоит раз попасться, и все пропало.

Я и сам это понимал, ведь моя цель — заработать к концу года миллион, а не сесть за решетку, но Жоэль уперся и не соглашался ждать было одиннадцать утра, он уже собрал свои немногочисленные пожитки и, несмотря на уговоры, стоял на своем, как-будто для него оказаться в Париже к вечеру — вопрос жизни и смерти.

— И вообще, откуда он знает, что на дорогах будут проверки? Он что; ясновидящий или, может, сама мадам Солей [17]? Товар у нас, значит, можно ехать.

В конце концов мне пришлось немного раскрыть карты: мы должны задержаться в городе ради своего же блага, а не ради общения с местной интеллигенцией, нужно же понимать, раз человек просит нас обождать, значит, на то есть причины, в кутузке будет поздно кусать локти. Его упрямство начинало меня злить.

— А давайте перед отъездом сгоняем в Этрету [18], — предложила Мари-Пьер.—Там работала моя покойная тетушка, знаете, там такие красивые скалы.

Мы оба помолчали, я сказал, хорошо. Жоэль покачал головой: в таком случае я должен предупредить своего соседа, не хочу, чтобы он начал беспокоиться; Мари-Пьер мне подмигнула, все уладилось в мгновение ока, на долю секунды мне стало стыдно: она просто чудо, о такой девушке можно только мечтать, глядя на нее, кто угодно голову потеряет, это факт, но все же иногда мне было неловко этим пользоваться, и я не мог сердиться на Жоэля, он был как под гипнозом; и я ему сочувствовал.