Гимны забытых созданий

— Я не понимаю, — покачал головой юноша. Либо так, либо Али действительно странный.

Бархан махнул рукой, убежал вперед, а вернулся, ведя под локоть Наулику. Что-то объяснил ей, а она, раздраженно вздохнув, перевела:

— Мухар хочет услышать твою музыку громче. А то пищишь, как маленький сфинкс, а ему интересно.

Комплимент сомнительный, и Юпитер не был уверен, что другому народу может понравиться музыка его (его ли?) мира. Тем более он стеснялся — сейчас споет, а ему скажут: «И что это было?»

— Не, я не умею. Это я так…

После расшифровки Али активно запротестовал.

— Говорит, что собирает музыку. Говорит, что нужен обмен, — Наулика переводила почти синхронно. — Что он поделился с тобой песней, и теперь ты должен. Это правило. Тут он прав, мальчик, это так. А теперь отстаньте, я вам не нянька, — и жена вожака удалилась.

Ну, ладно. Будь, что будет. Юпитер сделал глоток из фляги (вместо воды там оказалось мятно-ананасовое чудо) и, закрыв глаза, спел бедуину «Египтянина». Сфинкс есть, песок есть — значит, и песня подойдет.

По окончанию партии все окружающие начали предлагать ему еду. Преимущественно вяленое мясо.

— Они так благодарят тебя за музыку, сынок! — донесся голос Раваха из начала колонны. — Им очень понравилось, вот они и делятся!

— Как будет «спасибо»? — докричаться с такого расстояния получалось с трудом. Видимо, Раваху помогал многолетний опыт.

— Ширан!

Юпитер, раздавая «Шираны» налево и направо, скромно принимал еду и распихивал по карманам. Самый важный подарок ему достался от Али — мужчина выудил из недр своего одеяния разноцветный браслет и надел Юпитеру на руку.

— Ширан, асхаб! — Гость пустыни подозревал, что акцент у него ужасный, но Мухар-Али такое заявление доставило крайнее удовольствие.

А они все шли дальше.

Вот, развилка.

— Здесь иди налево, мальчик, — напутствовал глава караванщиков. — И не сходи с дороги. Никогда не сходи. Найди своего брата и своего друга. И нет лучших путешественников, чем птицы. Так что советую тебе помириться со своей девушкой. А так, иди. И знай, что если захочешь вернуться — я буду рад знать твое имя.

Равах ушел первый. Остальные обнимали и говорили ему что-то. Наулика расцеловала его в обе щеки и ушла вслед за мужем.

Последними прощались Али и Вахазе.

— Барка, асхаб! — Мухар-Али обнял Юпитера на прощание и побрел за караваном.

А Вахазе просто мяукнул и поластился, но юноша и так все понял.

И вот он снова один среди песков. Но уже не отчаянно один.

Утоптанная тропа шла прямо, путь был помечен алыми флажками, на всякий случай.

Юпитер снова шел. Ветер становился все свежее, а погода благосклоннее.

Пару часов спустя у него начали ныть ноги. Все-таки, он не профессиональный караванщик, такие расстояния — проблема. Но, помня о Раве, он заставил себя двигаться дальше. И он уже слишком задержался.

Найти переход, забрать друзей и вернуться. Раз попал — сможет, Равах не ошибается.

Просто найти переход.

Наконец, впереди послышался шум, соленый воздух ударил юноше в лицо. Собрав все силы, Юпитер сделал рывок.

Он стоял на берегу обрыва, внизу, разбиваясь о камни, бушевали волны.

Он дошел до океана.

А что теперь?

Юпитер задал себе этот вопрос чисто для проформы.

Ведь знал же, всегда знал.

Столько попыток, все балансировать на границе, быть удержанным там только одним человеком.

И забыть бы то, с бесконечной скукой и тоской по дому.

Но он — должник по жизни и должен привести сюда брата, а о цене договорятся.

Не так уж страшно, в конце-то концов. У него еще есть слова Дианы, дневник и множество других доказательств, дабы убедить идти за собой.

Не так уж страшно. Да страшно, чего это он.

Никогда он так не поступит, но есть и другие способы.

Неспроста же тогда ножом по горлу. А сейчас прямо на краю обрыва.

Переходы…

Это как сон.

Юноша сел на корточки и достал свои записи.

А мог бы и остаться, но нельзя. Можно только вернуться, если найти другой способ.

Только бы все уладить и вернуться. Он нежно погладил книгу, снял свой тюрбан и укутал в него дневник.

Встал, посмотрел вниз, на синюю воду.

Этот бриз, этот великолепный бриз!

Он прижал сверток с книгой к груди, подумал об Эспере и шагнул с высоты.

Диана

Широкая улица петляла между уродливыми каменными блоками, которые люди снисходительно называли домами.

Диана пыталась вспомнить правильную дорогу. Не так-то легко найти место, где ты была всего один раз в жизни, но она старалась.

Келпи бежала немного впереди, стараясь поймать бабочку, нахально парившую прямо над землей. Все попытки поймать желтокрылое чудо оборачивались провалом, но охотница и не думала сдаваться.

Диана осмотрелась. Она не рискнула свернуть на ближайшую улочку: боялась упустить ту тонкую нить воспоминаний, которая связывала один дом с другим.

Так, кажется, они проходили этот переулок… Отлично, ориентир!

Корот, Минкар и Нашира плелись позади. Корот шел из-за героического чувства альтруизма, а девочки просто потому, что Диане было страшно идти одной.