Гитлер против Сталина

Генерал Гальдер запаниковал, испугавшись, что строптивыми генералами займется гестапо. Гальдер уверял потом, что осенью тридцать девятого он был готов сам застрелить фюрера, и приходил на ежедневный доклад с заряженным пистолетом. Что же спасло фюрера? Кровь немецкого солдата, которая бежала по жилам Гальдера. Немецкий офицер не может восстать против командира, которому поклялся в верности. Впрочем, так и осталось неясным, можно ли верить рассказам Гальдера о его оппозиционности.

Плохая осенняя погода исключала массовые действия авиации, и Гитлеру пришлось смириться с тем, что наступление откладывается на следующий год.

Нападение Германии на Польшу изменило настроения в Америке. Изоляционисты утратили влияние в конгрессе. 3 ноября 1939 года президент Франклин Рузвельт подписал закон о ленд–лизе, который снимал запрет на продажу американского оружия иностранным державам. Формально Германия тоже могла воспользоваться этой возможностью. Но нацисты не имели ни валюты, ни флота, чтобы прикрыть свои конвои в Атлантике.

Германия оказалась в экономической изоляции. Вступление в войну Франции и Англии отрезало ее от поставок из–за рубежа. Импорт важнейших видов сырья нефти, железной руды, меди — упал до кризисно низкого уровня. Экономика, полностью зависящая от импортных поставок, была на грани полного развала. Немецкую военную экономику спасало только экономическое соглашение с Москвой.

Осенью 1939 года Советский Союз обещал поставить Германии в течение года миллион метрических тонн фуражного зерна, девятьсот тысяч тонн нефти, сто тысяч тонн хлопка, пятьсот тысяч тонн фосфатов, такое же количество железной руды и другое сырье. Москва обещала даже дать больше, чем просил Берлин.

«Сталин поразил нас, — вспоминал советник немецкого посольства Густав Хильгер, — заявив, что наши страны должны помогать друг другу и во имя этого идти на жертвы. Поэтому советское правительство снизило цены на свои товары и не настаивало на том, чтобы Германия за все платила твердой валютой…

Для германской военной экономики это было громадным успехом. Дверь на Восток была широко открыта, и британские усилия ввести экономическую блокаду были значительно ослаблены».

В 1940 году Советский Союз обеспечил Германии: 74% нужных ей фосфатов, 67% асбеста, 65% хрома, 55% марганца, 40% никеля и 34% нефти. Как выразился назначенный начальником оперативного управления генштаба сухопутных сил генерал Эдуард Вагнер, «договор с Советским Союзом спас нас».

Поставляя Гитлеру все, что он просил, Сталин покупал время, надеясь, что Германия втянется в долгую истощающую войну с Западом.

Железная руда поступала только из Скандинавии. А что если Швеция под давлением англичан прекратит поставки? Гитлер опять же считал, что победоносная война все решит. Геринг объяснил генералу Томасу:

— Фюрер твердо уверен в победе. Он исходит из того, что Бельгия, Голландия и северная Франция перейдут под наше управление. Он считает, что эти промышленные зоны заменят нам поставки сырья из Скандинавии. Поэтому фюрер распорядился пустить в ход все запасы сырья, не думая о будущем.

Немецкая экономика полностью зависела от угля — девяносто процентов энергии получали, сжигая запасы бурого угля и антрацита. Кроме того, уголь нужен был в металлургии и химической промышленности. Запасов угля в стране хватало. Но его залежи находились в западных и восточных приграничных районах — в Руре и Силезии. Транспортировка угля в промышленные районы съедала треть возможностей немецких железных дорог.

В 1939 году массовая переброска войск сначала на восток, потом на запад оказалась непосильной для транспортной системы. Прекращение пассажирских перевозок не спасло от того, что десятки тысяч вагонов и платформ застряли в пробках. С декабря 1939 года шахтеры не могли отправить добытый уголь потребителям. Замерзали города, даже Берлин. А угольщики вынуждены были снизить добычу, потому что некуда было отгружать поднятый на поверхность уголь.

Проблема возникла и с рабочей силой.

По данным имперского ведомства статистики, на 31 мая 1939 года рабочая сила составляла: двадцать четыре с половиной миллиона мужчин, четырнадцать с половиной миллионов работающих женщин и триста тысяч, обозначенных в статистических справочниках как «иностранцы и евреи».

Через год число работающих сократилось на четыре миллиона — за счет призыва в вооруженные силы. Добавились триста пятьдесят тысяч пленных, и число иностранных рабочих возросло до восьмисот тысяч. Но трудовые резервы Германии неуклонно сокращались. Мужчин брали в армию, они гибли на фронте, их места занимали пленные и иностранные рабочие.