Гитлер в Москве

— Тогда завтра мы осмотрим двигатели, и если они удовлетворяют нашим требованиям, то заберем их, — первая часть переговоров была закончена, а от вторая только начиналась. Этой фразой Ланге дал знать напарнику, что пора начинать вторую часть.

— Нас интересуют еще некоторые вооружения, не для нас, для других, очень важных людей, — в этом он ничуть не соврал, — это подвески и оружие, причем с ПТУРС-ми и НУРС-ми, пулеметами и кассетами с патронами для вертолета Ми-24. В общем полное боевое вооружение.

— Ну ребята вы и даете, — офигел прапорщик, — а откуда знаете что у меня в части такой комплект есть?

— Слухами земля полниться, — ответил Ланге, — но если сможете это организовать, то вот сумма вознаграждения, — и он показал ему сумму, набив ее на калькуляторе.

— Неплохо, — ответил прапорщик, чувствуя, что его гости не простые коммерсанты, — а сумма впечатляла, с ней не стыдно и на пенсию уходить. «Но кто они? — думал он, — если бы его хотели повязать, то давно бы взяли, подкинули в конце концов оружие со склада, и все. А эти непонятные, странные они».

— Так как, вам ведь скоро на пенсию, — продолжил «давить» Ланге, — то это будет хорошим выходным пособием. Кроме того если еще нам поможете в некоторых делах, то получите еще вознаграждение.

— И какое? — сущность прапорщика взяла свое.

— Это зависит от вас, — серьезно ответил Ланге, и от коммерсанта не осталось следа, теперь перед прапором сидел матерый волк, от которого зависело будет он жить дальше или нет.

— Установка «Град», не машина, а снятые турели со снарядами. Один комплект, и не беспокойтесь, это все образцы, мы их отстреляем, а технику взорвем. Так что никаких террористических актов, — «успокоил» его Ланге.

«Да уж, так я вам и поверил, но с другой стороны, нестыковка получается, зачем им турели со снарядами без машин? Теракт? Так его проще совершить грузовиком со взрывчаткой, а тут непонятки. Да и не уберут ли меня эти ребята сразу после получения товара. Тогда буду действовать маленькими шажками», — решил он.

— Вот что, давайте начнем с маленького, — сказал прапорщик, — я вам организую двигатели. А потом посмотрим.

— Годиться, — сразу пошли на понятую немецкие шпионы.

Скоро на арендованный фирмой склад поступили старые списанные самолетные двигатели. Ланге и Вайнер мотались между заводами, библиотеками и воинскими частями как сумасшедшие. Но в итоге все-таки добились полной комплектации двигателей. С вооружением было сложнее. Но прапорщик, ознакомившись с предлагаемыми суммами его личного гонорара, сумел вывезти со складов воинской части все заказанное оружие и оборудование, больше всего он боялся что его «кинут» или, что еще хуже пристрелят, но «коммерсанты» честно расплатились и исчезли с товаром. Пришлось правда прапорщику выдержать рев полковника, у которого на данное оборудование были свои планы, но Парасюк выдержал. Полковнику, несмотря на все желание отдать не в меру расторопного прапорщика под суд, пришлось этого не делать, ведь тогда и его делишки всплывут, а вот этого ему бы очень не хотелось. Поэтому все ограничилось устным разносом и отправкой Парасюка в отставку. Которой он был очень рад, еще бы, с такими подъемными.

Москва. Кремль, кабинет Сталина.

Август1939 г.

Вождь расхаживал по кабинету и курил трубку.

— Странные дела творятся в Германии, — как говоря сам с собой сообщил он собравшимся, — Гитлер ни с того ни с сего расстрелял своих подчиненных Гиммера и Геринга, причем вроде бы без всякой причины, — рассуждал вслух «отец народов», — а многие лишились своих постов. Что ви по этому поводу думаете товарищ Берия?

— Может решил сделать чистку в своем руководстве, по нашему примеру, — предложил позволив себе улыбку Берия.

— И что это нам дает? — снова задал вопрос неизвестно кому Сталин.

— Пока мы не разобрались, но вот Розенберг спешно переделывает свою расовую теорию. Раньше мы были как бы недочеловеки, а сейчас он включил русских в «арийский союз». В него также входят все европейские народы, и нас он относит к европейцам, — подал голос нарком иностранных дел Молотов.

— А грузины? — неторопливо спросил Сталин.

— Грузин они по прежнему относят к унтерменшам, — задрожал Литвинов, так как на вопрос Хозяина он не ответить, правдиво не мог.

— Значит по ихнему мы унтермеши, то есть недочеловеки? — уточнил вождь.

— Именно так, товарищ Сталин, — сразу ответил Литвинов.

— Мы вроде как друзья, но что-то он слишком сильно стал нас любить, — затянувшись, и выпустив струйку дыма, сказал Сталин, — я имею в виду русских.

— И еще, они почему-то стали отказываться от свастики как государственного символа, — опять подал голос Молотов.

— И какой же у них теперь символ? — впервые заинтересованно спросил Сталин.

— Обычный немецкий крест, — ответил нарком иностранных дел.

— Думаю поводов для беспокойства нет, поменяли они символ один на другой, толку-то, — махнул рукой «лучший друг физкультурников, — нам думаю об этом беспокоиться не надо.