Глаголь над Балтикой

- Мало того, что Ваш мичман без разрешения перешел на десятидюймовый калибр, так еще и заряжает двумя снарядами сразу. Как Вы ему башню-то доверили?

Озадаченность на лице старшего артиллериста сменилась проблеском надежды, он вскинул бинокль к глазам и впился взглядом во вражеский корабль

- Вы правы, похоже, "Рюрик" пришел - сказал он через минуту. Самого крейсера видно не было, но частоколы от восьми- и десятидюймовых снарядов вокруг "Дерфлингера" были хорошо наблюдаемы и говорили сами за себя.

- А это мы сейчас узнаем - сказал Алексей Павлович и продолжил:

- Что сделают немцы, обнаружив атакующий их крупный корабль? Разумеется, перенесут на него огонь. Так что, если это действительно "Рюрик", сейчас нам станет легче.

Силуэт "Дерфлингера" вновь окутался дымом залпа... Менее чем через минуту - еще одним... И еще... Но море вокруг "Баяна" оставалось спокойным.

- Точно - "Рюрик"! - резюмировал князь. Желающих спорить или комментировать его слова не обнаружилось.   

Напряжение, царившее в боевой рубке, немного отпустило. Это было тем более странно, что все отлично понимали - "Рюрик" ничего не решит и от "Дерфлингера" не защитит. Но уже сам факт того, что кто-то пришел на помощь и по тебе больше не стреляют чертовски поднимал настроение...

"Но что теперь?" - размышлял князь. Хорошо, мы поставили германцев в два огня и можно сказать, окружили их. Но какой в этом толк, если у них все равно достаточно сил, чтобы разделать нас под орех? Чего хочет адмирал? И хочет ли вообще чего-то?". Алексею Павловичу внезапно подумалось, что для Бахирева приход "Рюрика" может оказаться сюрпризом - он наверняка вызвал его, когда избивали "Альбатрос", когда местоположение русского отряда ни для кого не было тайной и следовало соединить силы. И вот "Рюрик" пришел, а что теперь?

- Сигнал с флагмана, Вашблародь!!!

Однако! Все так засмотрелись на "Дерфлингер", что едва не проспали распоряжение Бахирева. Интересно, что же такого задумал Михаил Коро...

Князь глянул в бинокль на "Макарова", увидел поднятые сигнальные флаги. Опустил бинокль и протер глаза. Снова всмотрелся. Нет, это не обман зрения. На фалах "Адмирала Макарова" трепетали сигналы:

"Поворот все вдруг"

"Полный ход"

"Торпедная атака"

- О, майн готт!!! - почему-то по-немецки протянул старарт:

- Что это нашло на старика?!!!

- Что ж такого? - стараясь, чтобы голос не дрогнул ответил ему Алексей Павлович. Получилось.

- Шансов у нас никаких, а помирать - так с музыкой!

И действительно - фронт 1-ой бригады крейсеров растянулся сейчас почти на три мили и, бросившись сейчас на "Дерфлингер" получалась как будто атака с разных сторон... ну, не совсем, конечно, но чем-то похоже.

- Так что радиограмма, Вашсковородь!

Ого! Сигнал к торпедной атаке дублировали по радио. Это значит, пойдет и "Рюрик", а тогда...

Тогда получится атака с разных направлений. И, как бы ни был силен "Дерфлингер", но пять атакующих крупных крейсеров ему не остановить, а убежать мы ему не дадим. Окружили кошку пять смелых мышек... "Дерфлингер" там не один, конечно, с ним "Любек" и миноносцы, но их-то мы сметем, как тараканов веником. Конечно, торпеды миноносцев опасны, но... Князь почувствовал, как боевой азарт вытесняет предчувствие неизбежной смерти.

- Сигнал отрепетовали?

- Не на чем, Вашсковородь, все фалы порезало!

- Микуленко, мне до фонаря, чего там у тебя порезало. Хоть сам на голову встань и сигнал к пяткам привяжи, но...

- Так что адмирал передает "Исполнять", Вашсковородь!

Ну да - "Олег" и "Богатырь" уже отрепетовали, и Бахирев распорядился... Вот его "Адмирал Макаров", вспенивая форштевнем море, покатился в циркуляцию. Разворот!

- Пойдем и мы, благословясь - распорядился Алексей Павлович.

***

Михаил Коронатович Бахирев не утерпел и выскочил из боевой рубки на мостик. Зрелище 1-ой бригады крейсеров, идущих в героическую атаку на сильнейшего неприятеля, никого не смогло бы оставить равнодушным. Сам контр-адмирал никогда не был сторонником "бравады" (как это он про себя называл) за которую на флоте так любили, в свое время, Степана Осиповича Макарова. У Михаила Коронатовича были определенные планы на жизнь, и героическая гибель в них совершенно не вписывалась. Он служил честно - добровольцем не вызывался, но от приказов не отлынивал, стараясь выполнять порученное старательно и четко. Трусом не был, в герои не рвался.