Глаголь над Балтикой

Одолев полбутылки пива одним глотком, кавторанг откинулся на стуле и вновь задумчиво воззрился на трубку - но решил все же отложить хотя бы до того, как закончится пиво. Горечь сегодняшней встречи с Ольгой отпустила, оставив после себя опустошение и крайнюю степень усталости. Делать ничего не хотелось, думать - тоже. Пожалуй, единственным желанием кавторанга было рухнуть в постель, уткнув лицо в подушку и проспать ближайшую тысячу лет, растворив все проблемы и переживания этого мира в спасительном забытьи сновидений.

Николай поднес было запотевшую бутылку к губам (свинство, конечно, пить из горлышка бутылки - но все равно ведь никто не видит), однако в этот момент в дверь постучали и Николай, сделав добрый глоток, со вздохом отставил пиво на столик, достав пару бокалов. Кого еще там черти несут?

- Войдите!

Дверь каюты открылась и на пороге возникла худощавая, жилистая фигура среднего роста, одетая в рабочее. Высокий лоб, светлые волосы, ясные голубые глаза и почти всегда - легкая, немного застенчивая улыбка. Николай подавил тихий стон: ну надо же, лейтенант Тырков собственной персоной. Офицер командовал кормовым плутонгом противоминных орудий и свое дело знал весьма хорошо, отчего на учениях почти всегда был на первом, редко на втором месте среди своих коллег. Николай мог бы радоваться такому подчиненному, даже невзирая на то, что лейтенант не так давно подавал рапорт на перевод. На бездействующем линкоре Тыркову не сиделось, но это, по мнению Николая, было совершенно в порядке вещей: в конце-концов, лейтенантам всегда до зарезу нужно в самый центр событий. Вот только другие два лейтенанта, также стремившиеся перевестись на крейсера или миноносцы, в конце-концов то ли вняли голосу разума, то ли просто смирились со своей судьбой, и вопрос по ним уладился, а вот по Тыркову - нет. Настойчивый офицер избрал стратегию "капля камень точит": бумаг больше не писал, но раз за разом, при всяком, казавшимся Тыркову удобным случае, он заводил разговор о своем переводе. И, конечно, раз за разом получал от Николая твердый отказ. Но надежды не терял, а только замолкал на время, готовя аргументы к очередному "заходу": Николая это сперва смешило, потом стало раздражать и в один прекрасный день он, не сдержавшись, сколько возможно вежливо, но твердо отправил подошедшего к нему Тыркова в те туманные дали, куда Макар телят не гонял. Но и это не возымело действия: лейтенант некоторое время молчал, а затем вновь взялся за свое. Сейчас, судя по целеустремленному выражению лица вошедшего, Николая ожидал очередной раунд грозивших стать бесконечными переговоров.

- Добрый вечер, Николай Филиппович!

- Добрый вечер Иван Дмитриевич, проходите.

Ну как же все-таки не вовремя! Сил на дебаты с лейтенантом не было никаких, а потому Николай молча открыл вторую бутылку пива и, взяв бокал, поставил их на столик перед Тырковым. Сам же дотянулся до кисета и взялся в третий раз набивать трубку - при этом вечная улыбка лейтенанта стала чуть менее естественной. Тырков не курил, а в каюте и так уже дым стоял коромыслом, хоть бердыш вешай. Впрочем, облегчать бытие несвоевременному просителю в намерения Маштакова не входило.

Лейтенант присел за стол, оказавшись тем самым напротив открытого иллюминатора, где все же было посвежее. "Севастополь" стоял так, что из каюты кавторанга открывался вид на выход из гавани, так что из всех кораблей эскадры виден был только старый угольный миноносец, дежуривший при входе. "Глаголь" - треугольный синий флаг на его мачте ясно сообщал назначение кораблика.

- "Прыткий" сегодня брандвахтенным - отметил Тычков.

Николай кивнул, поднеся спичку, и чуть поморщился про себя - все же эта трубка явно была лишней. Британский "кэпстен" уже не ласкал, а жег и царапал легкие, но не тушить же трубку, только что ее набив?

Молчание затягивалось, и Маштаков не выдержал:

- Давайте я облегчу Вам задачу, Иван Дмитриевич. Сейчас Вы посетуете, как скучно, наверное, команде миноносца стоять брандвахтой на охране гавани. Потом вспомните, что назначение это временное, и, быть может, уже завтра корабль пойдет минировать германские воды. И что нам, в отличие от этого миноносца, дальше "Маркизовой лужи", считая за таковую Финский залив, никто никуда выходить не даст. Вы скажете, что лучше было бы поднять "Глаголь" нашему линкору, раз уж все равно никаких боевых задач для нас нет и не будет. Что в то время, как остальные воюют, мы, первая бригада линкоров, превратились в брандвахту Гельсингфорса, и таковой пребудем. И что Вам, как человеку деятельному, в отличие от Вашего замшелого начальства, пребывать здесь и далее совершенно невыносимо...

- Ээээ... Николай Филиппович, вообще-то я бумаги подписать, на замену оптики для четырнадцатого орудия.

Николай почувствовал себя круглым идиотом. Быстро пробежав глазами стандартный бланк запроса, поставил свою подпись здесь... здесь и здесь, но тут Тычков снова заговорил

- Но Вы только что высказали ряд интереснейших мыслей, исключая замшелость начальства, разумеется. Разрешите вставить пару слов?

Кавторанг тяжело вздохнул.