Глаголь над Балтикой

Мишке, старый ипохондрик, неясно как выслуживший эполеты контр-адмирала, теперь в них и преставится, потому что производства в следующий чин ему не видать. Не то, чтобы Беринг имел против него что-то личное, но Мишке, командуя силами береговой обороны Балтийского моря, оказался явно не на своем месте. И к тому же сделал все, чтобы прискорбная для контр-адмирала перспектива сдохнуть от скуки в штабе Генриха Прусского воплотилась в жизнь. Беринг вовсе не искал такой смерти - цинизм и жажда сделать карьеру удивительным образом мешались в его душе с неуемной инициативой, желанием настоящего дела и боя: лелея мечту дорасти когда-нибудь до командующего хохзеефлотте, он не желал становиться паркетным моряком. Однако ж Судьбе угодно было не пропустить честолюбивого контр-адмирала в действующий флот, законопатив его прямо перед началом войны на штабную работу к гросс-адмиралу Генриху.

В иное время такое назначение можно было бы только приветствовать - как-никак Генрих Прусский был принцем и доводился братом самому кайзеру Вильгельму II. Заслужить благоволение столь высокого начальника для будущей карьеры дорогого стоило, так что случись это пару лет назад, Беринг был бы вне себя от счастья, но теперь... Беда заключалась в том, что царственный гросс-адмирал командовал силами Балтики. А настоящему делу суждено развернуться среди холодных волн Северного моря, где вот-вот должны были сойтись в титанической битве линейные колонны Гранд Флита и хохзеефлотте. Вся морская мощь Германии концентрируется в манящем грядущей славой, но недосягаемом для Беринга Вильгельмсхафене[56]

. Там, у неприветливых, вечно скрытых туманами берегов ждут своего часа исполинские дредноуты и могучие броненосцы, там в нетерпении замерли узкие высокобортные крейсера и низкие, незаметно-серые миноносцы... Там, где, увы, для контр-адмирала Беринга места не нашлось.

А ведь он жил в ожидании "der Tag"! В мире множество флотов: российский и японский императорские, итальянский и испанский королевские, прочие-другие... Величеств много, и потому всегда уточняется, какому именно из них принадлежит флот - русскому, шведскому, или же еще какому. И есть лишь один Королевский Флот, не нуждающийся ни в каких уточнениях: тот, который именем туманного Альбиона правит океанами Ойкумены.

Время бесконечно. Из будущего в прошлое тянется гигантская череда лет, которую не охватить человеческим взором: годы полками Вечности идут вперед, меняя одно поколение на следующее. С момента появления на свет окунается человек в череду отпущенных ему дней: от рождения до самой смерти текут праздники и трудовые будни. Всякому из них найдется свое описание, и мы говорим: "А помнишь день, когда...". Этих дней бесконечно много для всякого живущего, но германские офицеры знают, что есть лишь один "День" (der Tag), который, как и Королевский Флот, пишется с заглавной буквы и ни в каких иных именованиях не нуждается. День, когда сойдутся в битве морская мощь Великой Германии с могуществом дряхлеющего британского льва и Нептун, наконец, рассудит, кому из них править морем. В кают-кампаниях тост "За День!", давно стал ничуть не менее официальным, чем дежурное: "За здоровье кайзера!", причем за здоровье высшего из здравствующих ныне Гогенцоллернов пили, пожалуй, с меньшим энтузиазмом.  И вот, наконец, этот день, как никогда, близок, но где же встретит его контр-адмирал Беринг? Протирая штаны в штабе гросс-адмирала?

Избавить его от этой участи мог бы Генрих Прусский, назначив Беринга командовать отрядом крейсеров, участвующих в боевых операциях. Беринг просил его об этом, но Мишке вовсе не стремился передать руководство молодому контр-адмиралу, которого считал чрезмерно порывистым и склонным к риску... Склонным к риску, ха!