Главари. Автобиография лидера футбольных фанатов

Многим назначили общественные работы исключительно благодаря судье, заявившему, что хулиганство — это угроза обществу, которому следует вернуть долг. В общей сложности нам присудили около двадцати лет на двадцать человек. Я знаю одного парня, фаната «Манчестер Юнайтед», присутствовавшего на пароме, когда началась драка с «Вест Хэмом». Он получил семь лет за кражу драгоценностей на корабле, потому что даже такая ситуация, оказывается, связана с футбольным хулиганством. А ведь он не был хулиганом, просто решил украсть что-нибудь. Я тоже пострадал из-за прессы, когда «Манчестер ивнинг ньюс» написала, что я подрабатывал стриптизом на женских вечеринках под псевдонимом Микки Хот Рокс. Надо мной потом долго подшучивали.

Выяснилось, что в Уолтоне много манков, и некоторых из них я знал. Например, Стива Брайана, с которым потом имел общий бизнес. В тюрьме у меня никаких проблем не возникло. Отчасти потому, что мы являлись сплоченной группой, да и сам я был достаточно крут и вел себя соответственно. Если ты слаб или выглядишь таковым, можно и с жизнью расстаться. В нашей тюрьме, правда, было не так уж и много беспредельщиков, которые создают угнетающую атмосферу, постоянно издеваясь над людьми. Хорошей новостью стал выход Сити в Первый дивизион после того, как мы завершили сезон на втором месте. Это произошло буквально через неделю после суда. Таким образом, я пропустил еще один большой день.

Тюрьма — не такое уж страшное место, если ты способен достать то, что нужно. Для этого требуются сильный характер, а также умение правильно себя поставить. Тогда у тебя действительно появится многое. Например, молоко, настоящее мясо, все свежее. Нет нужды питаться падалью. Можно даже получить приличную работу. Гораздо тяжелее приходится семье и друзьям. Они думают, что в тюрьме ты страдаешь, хотя на самом деле ты много спишь, два раза в день посещаешь спортзал, читаешь и просто отдыхаешь. Что еще нужно? Если ты любишь хорошо пожрать и заниматься спортом, то тюрьма — лучшее место, где можно набрать и вес, и нужную форму. Я вышел на свободу накачанным, как бешеный бык.

Самый большой минус в том, что ты не видишь семью.

Я провел в «Уолтоне» около трех месяцев, а затем меня перевели в «Уаймот», тюрьму с более свободным режимом. Она находилась в Лейлэнде, графство Ланкашир. Там я поначалу оказался в одной камере с Крисом, пока нам не предоставили отдельные «номера» по соседству друг с другом. Прямо как в детстве. Наш блок представлял собой букву «Т» и делился на корпуса «А», «В» и «С». Я жил в «В», состоявшем из четырнадцати камер. Каждому заключенному позволялось иметь свой ключ, стереоаппаратуру и телевизор, который можно было смотреть до 20 часов.

Они просто-напросто закрывали корпус, и мы могли держать двери камер открытыми. Двадцать с лишним мужчин, полных сил и здоровья, проносили в камеры «травку», приберегали сласти из передач до вечера пятницы, снимали с себя и накрывали футболками лампы, чтобы залить все синим светом, врубали музыку на полную катушку и устраивали рейв прямо в тюремном блоке. Это было круто!

Однажды ночью все мы сидели и пыхали. Я быстро «поплыл» буквально после пары затяжек, потому что, в общем-то, не курю. В то же время все знают, что ради веселья я готов на все. Поэтому один парень взял метлу и сказал: «Спорим, что ты этого не сделаешь, Микки! Нужно взять метлу, посмотреть сквозь нее на свет, опустить, обойти вокруг этой самой метлы, бросить ее на пол, три раза взад-вперед перепрыгнуть и добежать до конца коридора».

Я беру метлу, кружусь вокруг нее, перепрыгиваю, полностью теряю координацию, ударяюсь обо все стены, разбиваю башку, заливая все кровью, и падаю на пол. Притворяюсь, что сдох по-настоящему. Лежу, а они суетятся вокруг меня, приговаривая: «Бля! Да он и впрямь отдал концы!»

В тот самый момент, когда они уже были готовы вызвать охранников, я рычу во весь голос и вскакиваю. Все прыгают от радости.

В «Уаймоте» было полным-полно манков. Присутствовало также и несколько пидоров, но в целом, как мне кажется, все эти «банды насильников», о которых только и говорят в Америке, здесь достаточно редки. Кое-какие странные вещи происходят и здесь, и я думаю, что местные копы в курсе всего, просто стараются не обращать на это внимания. Тюремщикам было хорошо известно, что Крис и я — рисковые парни, и поэтому, когда охранники чувствовали, что теряют контроль над ситуацией, они подходили к нам и спрашивали: «Вы уладите это для общего блага?»

Мы получили некоторые привилегии за то, что держали все под контролем. Если кто-то начинал борзеть и мешать всем остальным, к нам обращались со следующей просьбой: «Если будете метелить, то не очень сильно! Просто поучите его немного уму-разуму».