Главный бой. Рейд разведчиков-мотоциклистов

«Теперь помощь от Дильсмана точно не подойдет. Русские вдребезги разнесут наши танки еще на марше!» — пронеслось в голове фон Ройгса.

Отвлеченный нарастающим шумом моторов приближающихся самолетов и мыслями, посетившими его мозг, он на короткое время потерял концентрацию и не заметил, как совершенно подавленный еще несколько секунд назад Ридмерц в результате произошедшей с ним невероятной метаморфозы неожиданно встрепенулся и, лихорадочно блестя полубезумными глазами, поднял свой пистолет. И теперь уже жизнь фон Ройгса повисла на волоске. От вечного небытия его отделяло лишь одно малозаметное движение указательного пальца майора!

Но тот медлил, ожидая, когда оберст-лейтенант опустит взгляд, чтобы насладиться ужасом, который, по мнению Ридмерца, неминуемо должен был отразиться в глазах начальника разведывательного отдела танковой дивизии. И допустил ошибку, ставшую для него роковой, потому что фон Ройгс периферическим зрением все же увидел направленный в его сторону ствол и, повинуясь инстинкту самосохранения, вдавил до упора спусковой крючок «MG-34».

Пулеметная очередь вмиг превратила грудь майора в кровавое месиво из ошметков мундира, кусков человеческой плоти и раздробленных пулями обломков костей. Ридмерц рухнул в траву и застыл без движения, нелепо вывернув шею и неестественно подогнув левую руку под себя. Широко открытые глаза майора невидяще уставились в пустоту.

— Туда тебе и дорога, мразь, — стиснув зубы, процедил фон Ройгс.

Бросив презрительный взгляд на труп Ридмерца, он сплюнул на землю и выбрался из коляски. Стараясь не обращать внимания на болезненные чувства, сопровождающие каждый вдох, оберст-лейтенант нетвердыми шагами подошел к Нотбеку, который без признаков жизни лежал на земле. Опустившись на колени и тревожно вглядываясь в обескровленное, похожее на восковую маску, лицо Артура, фон Ройгс приложил пальцы к его шее, пытаясь нащупать пульс. Приблизительно через десять показавшихся бесконечными секунд он, наконец, ощутил около кадыка слабую, но равномерную пульсацию сонной артерии.

— Живой! — слабо улыбнувшись, произнес оберст-лейтенант.

Достав перевязочный пакет, он вскрыл упаковку, намереваясь перебинтовать Артура. Но внезапно сердце пронзила невыносимая боль, глаза окутались густой пеленой, и фон Ройгс, лишившись сознания, провалился в темноту…

Глава 23

…Взяв под контроль мост и прилегающую к нему территорию, подчиненные полковника Думинина выполнили поставленную задачу и по его команде остановили продвижение вперед. Бой закончился, выстрелы стихли, и бойцы под прикрытием направленных на близлежащие холмы танковых орудий принялись осматривать захваченные у противника зенитки и поврежденную вражескую бронетехнику. Разведчики, напротив, не отходили от своих мотоциклов, ожидая распоряжений от майора Кочергина, который вместе с командиром бригады наблюдал за тем, как несколько красноармейцев осторожно извлекают тела советских танкистов из обгоревших остовов двух «T-IV» и бережно укладывают их на землю.

Лицо Думинина было суровым и мрачным, слишком уж высокую цену пришлось заплатить за победу. По предварительным данным, только потери танковых экипажей, включая пятерых погибших из сводного отряда Кочергина, составили около сорока человек убитыми, и это не считая раненых и обожженных. Огнем немецких зениток на восточных подступах к мосту были подбиты десять «Т-34», три «КВ-1» и четыре «Т-60», то есть тридцать семь процентов всех танков, имевшихся в бригаде. Причем большинство машин восстановлению не подлежали.

Не добавлял оптимизма полковнику и тот факт, что командир корпуса, получив информацию о захвате переправы, не отдал ему каких-либо конкретных указаний, предложив действовать по обстоятельствам, при этом, правда, пообещав, что поддержка с воздуха будет обеспечена и первая группа самолетов уже в пути.

И сейчас Думинин встал перед дилеммой: рискнуть и, оставив необходимое количество танков и людей для охраны моста на случай внезапного контрудара гитлеровцев, весьма небольшими силами немедленно продолжить наступление, развивая достигнутый успех или закрепиться на нынешних позициях, спокойно дожидаясь подхода свежих частей Красной Армии. Сам полковник склонялся к первому варианту, но медлил с принятием решения, стараясь просчитать возможные последствия.

Конец его сомнениям положил Кочергин. Тронув Думинина за локоть, майор внимательно посмотрел ему в глаза и доверительным голосом произнес:

— Командуй в поход, Семенович, а то мои орлы уже заждались!

— Читаешь мысли, Тимофеевич, — кивнул Думинин, изобразив некое подобие грустной улыбки на лице. — Есть у меня громадный соблазн попробовать внезапно накрыть штаб немецкой дивизии, а для этого мне понадобятся твои головорезы. Сам понимаешь, без разведки танки наобум в прорыв я не пошлю!

— Так я и говорю, мы готовы, — хитро прищурился Кочергин.

Он посмотрел в сторону моста и добавил:

— Вон как раз Нефедов с ребятами на моем «Бантаме» едут. На «американце» и покачу, а то душновато в броневике, да и покурить толком нельзя.