Главный шлюз

– У нас на базе тупо используют водозаменитель. После него такое ощущение, будто наелся резины.

– Это потому, что его частицы, попадая в носоглотку, разлагаются на четыре компонента, два из которых почти яд. У нас же попавшие внутрь тела частицы разлагаются на водород, кислород и чистейшую зяму.

– «Чистейшую зяму»? Что это такое? – удивился майор.

– Зяма – это название для турбовещества, то есть вещества, сложенного из нескольких нестабильных молекул, атомы которых вместо электронов имеют на орбитах «зям-спины».

Судя по тому, как взволнованно врач рассказывал о «зям-спинах», физика ему нравилась больше медицины.

Очнувшись наконец и вспомнив, что он врач, доктор повел Загорского в свой бокс, где провел полное обследование и даже заставил проглотить капсулу с биокамерой, которая двигалась внутри Загорского, передавая на монитор доктора удивительные виды, которые самого майора не радовали.

Спустя четверть часа камера, как и положено, растворилась, не оставив следа, однако доктор, внимательно пересмотрев материалы, сказал неопределенное:

– Ага.

И отправил майора в ведомство кока Параскевича, который баловался запрещенными продуктами, выращивая их в лабораторной теплице. Кок показывал полученные продукты каждому гостю, не боясь в будущем судебного преследования.

– А что они мне сделают? Я на станции, а здесь нет никаких законов, кроме приказов министерства обороны, – говорил он.

После экскурсии по дорогим ему местам на станции он накормил гостя, и майор отметил талант кока, попросив добавки двух блюд.

Как оказалось, Параскевич готовил только для руководства станции, а остальной персонал обходился местным общепитом.

Лишь после всей этой кулинарной шоу-программы Загорский таки попал на аудиенцию к главному механику.

Им оказался немолодой гоберли, седой, с проницательным взглядом. Он много повидал на своем веку, и только ему, по мнению майора Загорского, было понятно, что испытал их гость.

– Помочь тебе, камрад, я никак не могу, – честно признался механик, посасывая какую-то наркотическую жвачку.

– Почему?

– Мы заточены под гражданские суда. Там другие стандарты, более мягкие требования.

– Понимаю.

– Но мне, если честно, приятно с тобой даже пообщаться. Сам я дважды пытался вербоваться в армию, но не взяли.

– По здоровью?

– Не помню уже. Но я пошел по гражданскому направлению. Вот и дослужился до главного механика.

– Полковничья должность?

– Полковничья. Только я не мастер носить серебряные орлы, мне нравится держать нос перепачканным машинной смазкой. Да и главмехом называться не хочется. Мне больше подходит «стармех». Это вроде как старший товарищ, понимаешь?

– Понимаю, – кивнул майор. – И, прошу прощения, как ваше имя?

– А зачем тебе имя?

– Но надо же мне как-то к вам обращаться.

– Господин главный механик. Это просто.

– Но у вас же есть имя, – заметил Загорский, которому показалось, что они с главмехом могли бы стать друзьями.

У него уже было несколько таких друзей, которых он видел всего единожды.

– Видишь ли, парень… – главный механик сменил позу в потертом кресле и, стянув ботинок, почесал ступню в красном носке. – Видишь ли, парень, у нас здесь не принято по имени. Лучше по номеру. Вот к тебе хоть раз обращались по имени, пока вели переговоры о спасении?

Майор задумался, вспоминая фразы, произнесенные чудесным девичьим голосом. Первое, что она должна была сделать, – представиться сама, а потом спросить звание, имя, фамилию.

Но ничего не было.

Осознав это, майор Загорский даже испытал некоторое разочарование.

– Не парься, здесь так принято. Тебе дали номер, зарегистрировали, с чего давать сверх этого какое-то имя?

– Это все нервы. Я немного раскис. Что по моей машине, вы сможете чем-то помочь?

– Я же сказал – нет. Формально – нет. У нас ведь не просто гражданское предприятие, у нас другая система стандартов и размерных рядов. Здесь не найдется ни одной гайки, которая бы подошла к твоему перехватчику.

– Что же делать?

– Ты еще не отдыхал?

– Нет, какой тут отдых? – устало отмахнулся Загорский.

– Так вот, иди сейчас к кастеляну, и он определит тебе комнатушку – небольшую, но с удобствами. Поспи, а я тем временем что-то придумаю. Не было еще такого, чтобы стармех Двенадцатой станции Шестого спасательного участка просто так сдался.

86

В небольшом помещении трюмного типа с выпирающими из стен основаниями шпангоутов Загорский сумел поспать часов шесть, хотя заснуть удалось с трудом – мыслями он постоянно возвращался к злосчастному бою, который они, по сути, проиграли.

Стоило ему забыться сном, как он снова дергал ручку джойстика, бросая корабль то в одну, то в другую сторону, в последний момент уводя от вереницы пушечных снарядов.

Когда же майор проснулся, он чувствовал себя отдохнувшим, хотя осталось беспокойство за решение его проблемы. Перехватчик был для него боевым товарищем, и, если бы его пришлось здесь бросить, это стало бы чем-то вроде предательства.

Рядом с комнаткой, чуть дальше по коридору, имелись душ и туалет. И майор ими воспользовался, тем более что теперь он уже знал, что «песчаные» струи могут действовать освежающе.