Глаз ночи

В этой ситуации помочь ему могло вливание наличных средств со стороны, и он воспринял появление на горизонте уникального бесценного изумруда, как перст судьбы, как еще одно проявление своего исключительного везения. Выходило так, что этот изумруд, бесследно пропавший в годы революционного хаоса, сейчас выплыл из небытия с единственной целью — помочь Артему Зарудному сохранить свою финансовую империю.

Оставалось только решить два незначительных вопроса — найти изумруд и заполучить его. Лучше всего, конечно, заполучить камень самыми привычными для Зарудного методами — силой или обманом, но в самом крайнем случае можно его купить.., купить по возможности дешевле, чтобы потом продать с огромной прибылью сумасшедшему английскому миллионеру, владельцу второго «Глаза Ночи».

Однако трудности возникли уже на самом первом этапе. Зарудный приказал Венечке внимательно следить за посетителями бара, и как только появится тот блондин, который разговаривал по мобильнику об изумруде, дать знать об этом Зарудному, постаравшись задержать блондинчика в баре под любым благовидным предлогом, а если представится возможность — установить его личность.

— Артем Николаевич! — воскликнул Венечка, ударяя себя в грудь наманикюренной рукой. — Насчет того, чтобы внимательно наблюдать за посетителями, вы могли бы мне и не говорить! Я и так постоянно предельно внимателен!

— Русский ты, Венечка, — усмехнулся Зарудный, цитируя классику, — а по-русски не понимаешь. Если я говорю — внимательно, значит, утрой свое внимание!

Венечка поклялся внимание не то что утроить, а прямо-таки удесятерить, но загадочный блондин в очках без оправы как сквозь землю провалился, во всяком случае совершенно возмутительно перестал появляться в баре «Хонки-Тонки».

Параллельно Зарудный пытался выяснить личность москвички, с которой Лариса разговаривала в «Стразе», но это тоже оказалось совершенно глухим номером. Московские бизнесмены, конечно, часто бывают по делам в Петербурге, но узнать, кто из них привозил с собой подходящую под Ларисино описание любовницу, было то же самое, что пытаться найти нужного человека на пляже в Сочи в самый разгар сезона.

* * *

Банкир Ангелов велел шоферу остановиться в тихом неприметном переулке, и тотчас же стройная женская фигура в коротком пальто, туго затянутом поясом, и замотанная шарфом, так что не видно было волос, скользнула на заднее сиденье. Между ним и шофером было темное стекло, и Ангелов тотчас же отключил микрофон, чтобы ничье нескромное ухо не услышало секретного разговора.

Но когда Лола очутилась в непосредственной близости к нему, из головы Ангелова вылетели все мысли, кроме одной: он хочет эту женщину, хочет безумно и немедленно. Он схватил ее за руки и положил их себе на плечи, потом сорвал с нее дурацкий шарф. Темные прямые волосы рассыпались по плечам. Ее карие глаза блестели, розовые губы улыбались…

Сегодня она выглядела очень естественно, не так шикарно, как на презентации Стрелкина, и от этого нравилась Ангелову еще больше. Банкир был неоригинален:

— Какая ты красивая!

«Втрескался по уши», — с удовлетворением констатировала Лола, и это было ей очень приятно.

— Как наши дела? — спросила она. — Ты можешь что-то мне сообщить?

— А ты?

Лола приникла губами к его уху и шепотом рассказала, какие меры принял Маркиз, чтобы заинтересовать Зарудного бесценным изумрудом.

— Я тоже кое-что узнал, — сообщил Ангелов, — и этот материал позволил мне разобраться с историей изумруда. То, что рассказал мне владелец, совпадает с вашим рассказом.

— Стало быть, операция будет развиваться по плану, ничего менять не нужно! — расцвела Лола. — Тогда.., извини, дорогой, у меня еще столько дел…

— Подожди! — Он схватил ее за плечи. — Зачем тебе уходить… Поедем сейчас куда-нибудь…

— Нельзя, милый, никак нельзя, — шептала Лола, — нас не должны видеть вместе…

Он бормотал что-то про квартиру, про дачу его хорошего знакомого, но Лола мудро закрыла ему рот поцелуем. Она вложила в этот поцелуй столько чувства, что Ангелов на мгновение даже потерял сознание, а когда очнулся, Лола уже выскользнула из машины, оставив на память банкиру только запах своих духов. Это как раз было нехорошо, потому что Лерка не преминет обнюхать его, а в ее душу наверняка уже закрались черные подозрения.

Но Ангелову в последние несколько дней было плевать на жену и ее подозрения.

Голова его была занята только двумя вещами: зеленым драгоценным камнем и кареглазой красавицей — его бывшей, горничной.

* * *

В свободное от работы время бармен Венечка любил оттянуться в новом гей-клубе «Голубое сало». Он сидел на мягком кожаном диванчике за низеньким, как в гареме султана, инкрустированным столиком и жеманно улыбался, прижимаясь бедром к затянутому в черную кожу мускулистому мачо в эсэсовской фуражке, студенту института физкультуры, изображающему мелкого наркодилера.

— Бобби, — нашептывал Венечка на ухо своему соседу, — если ты будешь пай-мальчиком, мы с тобой весной поедем к моим друзьям в Амстердам. Вот где настоящая жизнь!

Кожаный Бобби благосклонно кивал и в ленивой задумчивости покуривал кальян.