Глаза смерти

Узнав, что Кристина учится в Строгановке, Аня вспомнила двух знакомых, которые учились там же на дизайне. Принялась рассказывать, как сама ещё в марте побывала на Волоколамке, но Кристина всем видом показала, что не готова обсуждать свою академию, а поиск общих знакомых считает не самым уместным занятием. Аня уловила её настроение и сразу сменила тему. Попробовала узнать, где живёт Кристина, как именно она добиралась до Клушино. Наконец, пройдя мимо этих неудачных тем, вышла на единственную из тех, которые сейчас могли всех объединить, – картину Берга.

Максим с улыбкой наблюдал, как Дима расхаживал по комнате, делал вид, что осматривает мебель, и неизменно косился на Кристину. Когда Аня и Кристина вышли в гостиную, резко повернулся к дивану и, склонившись к Максиму, прошептал:

– Это что, на ней твой свитшот?

– Свит… чего?

– Толстовка, чего!

Максим кивнул.

– Ну дела… Слушай, а она красивая, да? Это она сама у тебя взяла толстовку? А ты ей про комнату рассказал?

– Дим.

– Да?

– Успокойся.

– Не рассказал!

– Если считаешь, что лучший способ познакомиться с девушкой – заявить ей, что она спит на обоссанном диване, то… я начинаю понимать, почему ты до сих пор ни с кем не встречаешься.

Дима никак не отреагировал на слова Максима и захромал к выходу из комнаты.

Все собрались в гостиной. Аня и Кристина сидели на диване, тихо переговаривались о погроме, устроенном в «Старом веке», и об исчезнувших жёстких дисках, а Дима изловчился поймать Перса, сел с ним в кресло – неуклюже гладил кота и с улыбкой поглядывал на Кристину, ждал возможности раскрыть ей величайшую тайну гостевой комнаты. Перс лежал спокойно, но готов был сбежать при первой возможности.

Максим хотел сразу перейти к делу, однако не знал, как именно начать. Кристина его выручила – сама сказала, что, несмотря на исчезновение «Особняка», история не закончилась. Чуть менее уверенно добавила, что теперь они все в опасности:

– И наши родственники тоже. Вчера ко мне пришли. Могут прийти к любому из вас.

Дима растерянно посмотрел на Максима и ненадолго ослабил хватку – Перс воспользовался этим и вырвался на пол, после чего скрылся под столом. На кота уже никто не обращал внимания. Максим рассказал обо всём, что знал.

Пришлось вновь повторить слова мамы, опуская лишь самые незначительные личные детали. Максим видел, с какой жадностью Шмелёвы слушают историю его отца. Чувствовал, как внутри всё стягивается отвращением, однако заставлял себя говорить дальше. И только повторял себе, что делает это для мамы. И для Кристины.

Ещё раз кратко перечислив странности в работе Берга – от скрытого слоя картины до путаницы с датами, – Максим сказал, что к прочим нападениям добавилось вчерашнее нападение на Кристину. Посмотрел на неё и, помедлив, в общих словах передал, что именно случилось в её квартире.

Дима притих, уже не смотрел на Максима с таким откровенным восторгом.

Аня обняла Кристину. Не сказала ни слова, но и без того было видно, что нападение трёх незнакомцев и пощёчины, оставившие такой синяк, ужаснули её.

Вместе они смотрелись необычно. Кристина, одетая во всё тёмное, со строго очерченными скулами и тёмными, постриженными с мнимой небрежностью волосами. И светловолосая Аня с её мягким ухоженным лицом, одетая в белоснежную юбку с завышенной талией, в кремовую рубашку и с разноцветными браслетами на тонких, обнажённых до локтей руках. Их объединяли только разношенные тапки из грубой ткани, кажется, лежавшие в доме ещё с тех пор, когда тут жили родители Корноухова.

Кристина молча приняла объятия, но Максим знал, что ей важна поддержка, поэтому был благодарен Ане и теперь не считал приезд Шмелёвых такой уж большой ошибкой.

Наконец Максим показал всем письмо отца и рассказал о неудачных попытках его расшифровать.

– Странно, – заметил Дима.

– Что?

– Если они, ну, когда вломились к вам в дом, искали что-то связанное с твоим отцом, должны были забрать письма. Это же логично. Я бы сам первым делом полез искать по ящикам в столе, обычно все документы лежат там.

– Мы не знаем, чего они ищут, – не согласилась Аня.

– Да, но… А что, если они всё-таки добрались до этих писем, но решили их оставить?

– Зачем?

– Не смогли расшифровать. Точнее, скопировали себе, но оригиналы оставили тут на случай, если сами не расшифруют. А так решили подождать. Сделали всё, чтобы напугать Макса. По сути, заставили копаться в прошлом. Знали, что он доберётся и до письма. Оно ведь было запечатано?

Максим кивнул: вспомнил подозрительную ребристость склейки.

– Вот. Поняли, что Макс его раньше не читал. А тут сделали всё, чтобы прочитал. И расшифровал.

– Как-то слишком сложно, – не согласилась Аня.

– Даже если так, они ошиблись. Я всё равно не могу прочитать письмо.

Предположение Димы показалось бессмысленным, однако вызвало неприятное предчувствие. После всего случившегося Максим готов был поверить в любую бессмыслицу.