Глазами альбатроса

Амелия отклоняется от маршрута на 40 километров к западу. Она описывает круг и возвращается назад под палящими лучами тропического солнца поближе к зыбким струйкам аромата. Ей попадается изрядное количество летучих рыб, но поймать не удается ни одной. Чтобы ловить на обед летучую рыбу, нужно быть таким же искусным ныряльщиком, как масковые олуши, или таким же непревзойденным воздушным акробатом, как красноногие олуши и фрегаты; и еще нужно крутиться рядом с хищными рыбами вроде марлина или тунца, которые вытолкнут вам рыбу из воды. В списке навыков и умений альбатросов ничего подобного не значится – этот эволюционный вызов они не приняли. Поэтому им приходится довольствоваться мертвой летучей рыбой, которая попадается им время от времени. Морские птицы, атакующие живых, проворных жертв при свете дня, – мастера горнолыжного слалома. Альбатросы, напротив, показывают лучшие результаты на длинных дистанциях. Но возвращаются они все-таки на одну и ту же перевалочную базу, хоть и разными маршрутами.

Амелия двигается в обратном направлении на северо-восток около сотни километров, пока солнце не начинает клониться к закату. Тут ее путь резко поворачивает вспять, и следующие 65 километров она летит по прямой на юго-восток. Скорее всего она повстречалась с промысловым судном, которое добывает большеглазого тунца (Thunnus obesus

) и чей ярус растянулся на те самые 65 километров – на глубину погрузились тысячи крючков. Она пускается вдогонку. Начинается опасная игра: попытки ухватить кальмаров с крючка раньше, чем они уйдут под воду, и при этом не зацепиться самой и не утонуть.

С приходом темноты хватать тонущую наживку уже не так легко, и на этом погоня за судном прекращается. Она летит дальше и натыкается на стайку нерестящихся летучих рыб, с беспечной забывчивостью предающихся страсти у самой поверхности ночного океана. Две из них расплачиваются жизнью за то, что были недостаточно внимательны к опасностям, которые таит в себе мир.

Когда Амелия чувствует, что ее влечет к птенцу и пришла пора возвращаться, она ловит крыльями попутный ветер и держит путь на остров Терн, от которого ее отделяет около 500 километров. В течение следующих суток траектория ее полета представляет собой безупречную прямую. Она появляется в гнезде 17 февраля. За два дня птица преодолела почти полторы тысячи километров пути.

* * *

Амелия вернулась и покормила птенца, поэтому ее избранник получает возможность отправиться в полет. Их малышу почти две недели. При нормальной погоде постоянной родительской опеки ему уже не требуется. Если исключить аномальную жару и продолжительное похолодание после проливных дождей, он вполне может сам поддерживать температуру тела. А кроме того, он способен пережить более длинные периоды между кормлениями. С тех пор как птенец вылупился, Амелия теряет вес. Поэтому она полагается на удачу и делает ставку на то, что погода в ближайшее время останется в пределах нормы. В тот же день голод вынуждает ее вновь отправиться на поиски пищи. Ее птенец впервые остается дома один.

Полет в южном направлении не оправдал себя, и на этот раз Амелия решительно движется в направлении северо-востока, преодолевая за первую ночь больше 160 километров. Она летит вдоль гребня скрытого под водой горного хребта – там же, где искала пищу несколько дней назад.

Косые лучи утреннего солнца застают Амелию в 250 километрах к северу-западу от острова Терн. К середине утра она пролетает вдоль подводных склонов еще 80 километров, но путь ее теперь петляет и извивается вслед за целым сонмом ароматов. Струи широких тихоокеанских течений, которые огибают острова архипелага, образуют на поверхности воды длинные полосы, и косяки анчоусов лакомятся планктоном, сосредоточенным в пограничных зонах столкновения течений с локальными водными массами. Стайки темных крачек и олуш начинают охоту наперегонки с рассредоточенными группами молниеносно атакующих желтоперых тунцов (Tunnus albacares

), хватая анчоусов, которых те преследуют. В этом месте будет чем поживиться.

Амелия попусту тратит время, направляясь сначала на северо-запад, потом пролетая еще несколько километров на северо-восток, а затем сворачивая на север. Такая охота не ее конек, в ней она уступает более ловким соперникам, пытаясь ухватить одного-двух анчоусов, раненных острыми зубами тунца и отчаянно кружащих на поверхности. Ее пожива скудна, дело того не стоит. Затраченные усилия не окупаются.

Внезапный шквалистый ветер и необычайно сильный дождь, пришедшие с севера, взбалтывают пограничные зоны, и сосредоточенные в них запасы пищи рассеиваются. Альбатросу здесь больше нечего искать. Это не принесет пользы ни самой птице, ни ее птенцу.