Глазами геолога

Не знаю, как другие, но я никогда не привозил из экспедиций иных дневников, кроме рабочих. Когда писал их, в меня вливалась — через глаза, ноздри, уши, кожу — омытая солнцем тайга, цельная и ароматная. Казалось, никогда не забуду ни один блик неба, ни одну хвоинку.

Но проходило время — воспоминания оседали где-то в глубинах памяти, и невозможно уж было найти их под слоями более поздних событий. Они окаменели, превратились в меня самого, в мои мысли, слова, переживания. Остались еще и записи в полевых дневниках:

«Маршрут № 14. 4 сентября. Район пос. Намуртах, низовья р. Куэту.

Обнажение 839… Южный скалистый склон горы. У подножия в коренном обнажении — серые порфириты с крупными (до 2 см) вкрапленниками кварца и полевого шпата (образец 839/1). Далее на запад выходят (скалами) розовые граниты (?) (образец № 839/2). В них в виде неширокой дайки протягиваются на северо-запад темно-серые розоватые диабазы (образец 839/3).

Обн. 840 …У вершины горы — коренные скальные выходы розовых плотных крупнозернистых гранитов.

Обн. 841 …Вершина горы. В коренных обнажениях выходят розовые плотные крупнозернистые граниты (кварцит?) (обр. 841).

Обн. 842 …Аналогичные граниты встречены в отдельных выходах и высыпках по северо-восточному склону.

Обн. 843 …На северном склоне горы, к подошве, обнажаются коренные выходы темно-серых песчаников, плотных. Азимут падения 10°, угол падения 10°».

Крохотный маршрут. От прежних отделяет его провал времени в сто миллионов лет. Переход из девона в кембрий.

А невдалеке от переживших множество геологических катастроф пришельцев из кембрия перекинут через речку деревянный мостик. А в трех километрах южнее таскают бидоны доярки в халатах цвета не слишком свежего снега. Тем смешнее было карабкаться с немолодым, сухоньким и хмурым рабочим по шершавым гранитным скалам к вершине, под его непрерывное кряхтенье, охи и причитания: «Да пропади оно пропадом! Костей не соберешь. Ходют не как люди. Дорог ему мало! Ей-богу, не пойду. Не нанимался шею ломать…»

Но возвращаться было поздновато. Сверху скалы казались еще круче и страшней.

Втайне мне верилось, что где-то среди этих облизанных волнами времени скал встретится вдруг змеистая кварцевая жила. А в ней, в искристой белой оправе кварца, — рудные минералы или драгоценные. Найти месторождение! Пожалуй, об этом мечтает всякий геолог, особенно молодой.

…Помню пожилого геолога, одного из первооткрывателей богатого полиметаллического месторождения в Средней Азии. Еще не был построен рудник, буровыми скважинами уточнялись контуры месторождения. Геолог, утирая лоб платочком, тяжело поднимался к зеленому оазису возле родника. Он сидел там часами в зеленой тени чинар, почитывал книги, пил зеленый кок-чай и поглядывал на вершину соседней горы, склон которой дымился, как у вулкана, и блестел свежими осыпями. Там разрабатывалось месторождение. Открывшие его геологи получили большие премии.

Здесь, на новом месторождении, оставалось немного до премий (была даже надежда на Государственную премию!). И геолог ожидал их под чинарами.

Может быть, он всю жизнь мечтал открыть крупное месторождение. Мечта сбылась. И жизнь замерла…

Признаться, отправляясь в экспедиции, я всякий раз собирался вести не только рабочий полевой дневник, но и свой личный, где бы описывались происшествия, переживания и впечатления. Брал даже с этой целью специальные тетради.

Полевые дневники заполнялись по нескольку штук за сезон. Но личных записей либо вовсе не было, либо они были скудными и скучными. А ведь в экспедициях случается всякое, и вдесятеро понаслышишься. А привозишь с поля — насколько я знаю, это относится почти ко всем геологам, — привозишь полевые дневники да, в лучшем случае, наброски своего отчета и выписки из чужих. То, что требует производство.

Должно быть, случается так по простой причине: интересно работать. Жить в полудикой природе, ходить в маршруты (после трудных особенное наслаждение — отдых), чаевничать у костра. Все события и переживания этой жизни имеют цену и смысл, когда они случаются. Вспоминать о них — занятие приятное, но пустое.

Конечно, геологу приходится заботиться о заработке, как и всякому работнику. И все-таки геолог — это не только человек со своим особенным взглядом на мир, но и с особенным образом жизни… А впрочем, геологи разные бывают.

Третья камералка

Работа геолога:

Руки — машины — мозг

…Крылатые надежды и помыслы увлекают их вдаль от дома; и даже тогда, когда они сами остаются на родине, в душе они все же удаляются прочь и странствуют.

Марк Туллий Цицерон

Потери и приобретения геологов

А геологи вымирают.

Вымирает неутомимый пешеход, вооруженный геологическим молотком, картой и полевым дневником. Пожалуй, через десяток-другой лет такой чудак будет вызывать улыбку. Да и сейчас их уже маловато.