Глазами, полными любви

Спокойная размеренная жизнь вносила в жизнь семьи благость и умиротворение. Иногда, если разбушевавшаяся внезапно гроза пугала раскатами грома и вспышками молний, женское население дома угнезживалось вместе на одном диване и вело тот неспешный, ничего не значащий разговор ни о чем и обо всем, который оставляет такой теплый след в душе.

Зоя Максимовна в такие минуты рассказывала дочерям о детстве, о том, как училась в пединституте, как проводила первые уроки в школе рабочей молодежи в Прокопьевске.

– После войны, – вспоминала она, – в пятидесятых годах, знаете, какая преступность везде была? На трамвайных остановках нередко случалось: пока какая-нибудь женщина в хорошей шубе лезла в трамвай, уголовники в давке всю спину у шубы вырезали бритвой. Дамские сумочки все женщины в транспорте крепко держали перед собой. Чуть зазеваешься, ремешок в руках останется!

– В то время, – продолжала Зоя Максимовна, – много хороших вещей на женщинах можно было увидеть. В магазинах пусто, зато барахолка кишела всякими заморскими тряпками. Из Германии чего только солдаты не привозили… Наши бабы никогда такого и не видывали. Некоторые девчонки на танцы приходили в комбинациях – шелковых, кружевных. Думали, это сарафаны такие. Никому и в голову не могло прийти, что такую красоту нужно под платье надевать.

На барахолках, известное дело, жулья было не меньше, чем продавцов. Не зря тогда говорили: «На толкучке два дурака – один продает, другой покупает». Шпана блатная крутилась везде, особенно на вокзалах, около магазинов. Могли отобрать не только деньги, но и сумку с продуктами. Голодать-то в то время люди еще продолжали.

Наша школа была на окраине. Район рабочий, хулиганья полно. Зайдешь в класс, парни за партами сидят здоровенные, хмурые. Некоторые финки достанут, ножи такие бандитские, и демонстративно на парту перед собой положат. Вот и думай, что хочешь. Ничего, я как-то находила с ними общий язык. Вечером после занятий несколько учеников ходили меня провожать до остановки, как бы шефство надо мной взяли…

Девчонки, затаив дыхание, слушали рассказ матери. Натка пыталась представить, как выглядела их уютная, домашняя, несколько располневшая с годами матушка, когда без страха заходила в класс, где на партах рядом с тетрадками лежали бандитские ножи. Видимо, в те суровые годы и сформировался ее стойкий, не склонный к компромиссам характер. Однажды Зоя Максимовна рассказала дочерям, что в молодости мечтала стать хирургом и даже окончила медицинское училище. Натка ничуть не удивилась. Она была уверена: хирург из матери получился бы первоклассный.

…Наталья Алексеевна не знала, почему ее приемной матери пришлось перейти на другие рельсы, приобрести учительскую специальность. Возможно, просто забыла со временем какой-то из рассказов Зои Максимовны. Но память о тех уютных минутах, ко

гда они все вместе пережидали грозы под крышей их просторного деревенского дома, женщина хранила в самых заветных уголках души и смотрела на эти фрагменты минувшего глазами, полными любви…

* * *

Лес находился неподалеку от деревни, сразу за прудом и прилегавшим к нему лугом – выгоном. С наступлением ягодно-грибного сезона походы в лес становились для жителей не просто прогулкой. Все добытое в нем – грибы, ягоды, целебные травы – заготавливалось на зиму и разнообразило довольно скудное меню сельчан.

С наступлением ягодного сезона Зоя Максимовна в любые свободные от домашней работы часы отправлялась со своим девичьим отрядом на заготовки. Особенно все радовались поспеванию лесной клубники. Слаще и вкуснее этой ягоды в полях было не сыскать. Первый день ягодницы занимались непосредственно сбором ягод. На открытом солнце, на жаре, под стрекот и укусы насекомых приходилось проводить на лесных полянах по многу часов. Однако азарт добытчика, существующий в людях на уровне древнего инстинкта, заставлял забывать не только о дискомфорте, но и о времени. Особенно, если посреди лесных зарослей неожиданно открывалась никем не тронутая полянка с крупной, сочной полевой клубникой. Тут уж только успевай наклоняться: одну ягодку примечай, вторую в корзинку кидай, третью в рот отправляй.

Кстати сказать, сборщицы особо не наклонялись. По ягодным полянам ползали на коленках, а то и вовсе елозили по траве на «пятых точках», обрывая клубнику с невысоких стебельков. Емкости начинали наполняться довольно споро. Кажется, крупные алые бусины только-только начали заполнять дно, а глядишь, уже и к половине подвигается!