Глобальные шахматы. Русская партия

Должен сделать ремарку и по поводу восприятия НАТО как «клуба защиты демократии и прав человека». Этот нарратив мы постоянно слышали тогда со стороны НАТО. Я лично много раз его слышал с 1992 по 1997 год, поскольку участвовал во всех крупных дискуссиях по расширению НАТО, которые проходили на европейских и американских площадках. Неоднократно по приглашению Североатлантического альянса приезжал в Брюссель, где выслушивал в подробностях официальную доктрину НАТО. Встречался со всеми тремя генсеками того периода. Это Манфред Вернер, бывший министр обороны ФРГ, бельгиец Вилли Класс (недолго пробыл, ушел в результате коррупционного скандала) и всем хорошо известный Хавьер Солана, который длительное время занимал данный пост. Я был со всеми лично знаком, поэтому могу судить о логике этой организации.

Вот эти все прекраснодушные разговоры относительно изменения НАТО, снижения его военной направленности, перехода на рельсы защиты демократии и прав человека — все эти рассуждения были опровергнуты бомбежками натовскими самолетами Югославии в 1999 году. Если до этого еще были споры, видоизменилась ли НАТО и насколько и как теперь следует эту организацию воспринимать, то после гибели пяти тысяч человек в ходе бомбардировок, осуществленных без всякой санкции Совбеза ООН, после всего произошедшего на Балканах кошмара вопрос был снят. НАТО — это военно-политическая организация, причем слово «военная» стоит на первом месте. Что и в дальнейшем было многократно подтверждено. Когда НАТО взяла на себя выполнение операции в Афганистане по борьбе с «Аль-Каидой» (это было поддержано СБ ООН) во время ливийской войны в 2011 году, когда НАТО проявила себя во всей красе.

После всех этих событий стало окончательно ясно: это военная, военизированная организация, боевой кулак западного альянса. Все дискуссии, которые шли до Югославии, прекратились: после пресловутых бомбежек те защитники НАТО и на Западе, и в России, которые доказывали, что это гуманитарная организация, вынуждены были прекратить подобные попытки.

Война в Югославии вслед за расширением НАТО стала самым мощным ударом по тому внешнеполитическому курсу, которого пытался во все годы своего правления придерживаться Ельцин. Агрессия НАТО против Югославии нанесла удар по самой идее стратегического альянса между Россией и Западом. В Основополагающем акте Россия — НАТО помимо декларативных гарантий, которые давались Москве (отказ от размещения ядерного оружия на территории новых стран-членов, военных баз НАТО и крупных воинских контингентов), содержался еще один важный пункт: в случае возникновения угрозы европейской безопасности стороны будут стремиться к координации своих усилий. Югославская война выкинула эту договоренность на помойку. НАТО попыталась добиться поддержки со стороны Москвы, но натолкнулась на несогласие и сопротивление с нашей стороны, в том числе в Совете Безопасности ООН. Затем последовал знаменитый разворот Евгения Примакова над Атлантикой, его отказ от визита в США. И тогда альянс отказался от идеи координации внешнеполитических позиций.

Война ясно показала: никакой координации не будет, Россию будут ставить перед фактом, а альянс понимает «согласование позиций и координацию» чисто односторонне. НАТО готово «согласовывать» и свои позиции, если Россия их поддерживает, и «координировать» их, если Россия следует за альянсом. Иными словами, России было предложено соглашаться с тем, что делает западный альянс. Если же она не согласна, западный альянс будет действовать без оглядки на Россию. Осознание этого сыграло большую роль в переосмыслении всей суммы отношений между Россией и Западом в конце 1990-х годов.

Война в Югославии разламывала сознание Ельцина. С одной стороны, он все еще цеплялся за иллюзию «партнерских отношений» с Западом. С другой стороны было ясно, что налицо ситуация, когда он не может поддержать США и НАТО, что страна ждет от него другого, что он не может вести себя так, будто дает американцам карт-бланш. Но «другое» совершил не он, а Евгений Примаков, занимавший тогда пост премьер-министра.