Глобальные шахматы. Русская партия

Противопоставление Медведева Путину имело целью проверить, не будет ли новый президент проводить принципиально иную линию, чем Владимир Путин, — даже не столько в области внутренней, сколько в области внешней политики. Не произойдут ли какие-то изменения, которые позволят Соединенным Штатам нарастить свое влияние и использовать те рычаги, которые у них есть (обещание наладить экономическое сотрудничество, поощрение американских инвестиций в российскую экономику, создание условий для экспорта американских технологий), чтобы убедить Москву пойти на своеобразный размен. А именно меньшая активность России во внешней политике и большее согласие с Соединенными Штатами в обмен на коммерческое участие США в экономической модернизации России.

Полагаю, США исходили из того, что часть российской элиты позитивно воспринимала такой сценарий, считая, что экономическое и технологическое сотрудничество с США даст необходимый толчок развитию российской экономики, ее модернизации и выходу на новый качественный уровень.

Уязвимое место этой схемы с точки зрения наших национальных интересов состояло в том, что Россия, согласно американскому видению «перезагрузки», должна была не просто консультироваться и взаимодействовать с США по крупным международным вопросам. Она, по сути, должна была вернуться к пресловутой доктрине добровольной зависимости от США и гарантированного согласия с их основными внешнеполитическими действиями. Администрация Барака Обамы совершенно не собиралась делать уступки России. Напротив, она исходила из того, что именно Россия должна будет идти на уступки Соединенным Штатам. Об этом прямо говорил Байден, из этого исходила и госсекретарь Хиллари Клинтон. Клинтон выступила за бомбежку Югославии в 1999 году, по ливийскому и иракскому и другим вопросам занимала ястребиную позицию. При таком госсекретаре речь не могла идти о каком-либо сознательном отказе США от политики гегемонии и о возможности восприятия России как равного партнера, с которым США были бы готовы искать компромиссы.

Напротив, России предлагалось отказаться от своего понимания национальных интересов, как бы «купив» ее согласие на стратегические уступки. Ради этого США поддержали вступление России в ВТО, администрация Обамы поставила вопрос об отмене дискриминационной по отношению к Москве поправки Джексона — Вэника, которая с 1970-х годов служила барьером для экономических отношений между двумя странами.

Вашингтон был готов сыграть в «перезагрузку» с одной целью: убедить Москву сдвинуться с того курса, который Владимир Путин провозгласил в Мюнхене. Тогда Владимир Путин объявил однополярный мир «неприемлемым», отверг дальнейшее приближение НАТО к нашим границам и не согласился с тем, что у США и западного альянса есть право на вмешательство в дела других стран и «право на интервенцию». В Мюнхене устами Путина Россия заявила: необходимо создавать новый мировой порядок, где не будет доминировать один центр силы, а будут в большей степени учитываться интересы других игроков.

Но правящая элита США была убеждена в обратном: США должны продолжать строить однополярный мир. Отличие новой администрации от прежней состояло лишь в том, что предлагалось строить его с большим привлечением других государств. Идея Обамы была в том, что надо не заставить, а убедить другие страны поддерживать США. Цель политики оставалась прежней, но проводить ее теперь намеревались в бархатных перчатках.

То есть разница между Обамой и Бушем была в основном стилистической. Буш говорил о «крестовом походе» во имя демократии, Обама — о мире и сотрудничестве. Но речь шла в основном о смене тех средств, которые США хотели использовать для достижения своих неизменных целей.

Главным символическим моментом «перезагрузки» стала встреча Хиллари Клинтон с Сергеем Лавровым весной 2009 года в Москве. Тогда госсекретарь презентовала Лаврову огромную красную кнопку на желтой панели, на которой по ошибке было написано «перегрузка», что стало предметом долгих насмешек в СМИ. Клинтон с Лавровым, весело смеясь, нажимали на эту кнопку. Вроде бы наступала новая эпоха в отношениях.

Однако получалось, что это была пророческая ошибка, как говорится, «оговорка по Фрейду, совершенная Госдепартаментом США». В итоге произошла именно «перегрузка», хотя и не сразу. И она была неизбежной.

Дело в том, что политика «перезагрузки» со стороны США носила поверхностный характер. Идти на серьезный пересмотр своих подходов при новой риторике и разговорах о сотрудничестве США не намеревались. Русофобское начало в американском истеблишменте оставалось весьма сильным. Обаму даже обвиняли в том, что «предает национальные интересы» в угоду отношениям с Кремлем (шли те же самые разговоры, которые немного активнее зазвучали позже — с избранием Дональда Трампа). Так противники Барака Обамы использовали «перезагрузку» для атаки на его внутриполитические позиции и одновременно пытались сорвать наметившееся российско-американское, пусть символическое, сближение и взаимодействие.