Глобальный капитал. В 2-х тт. Т. 1

В условиях рыночной экономики рождается тот самый экономический человек, который сторонникам универсализма западных цивилизационных ценностей видится «естественным», хотя на самом деле этот тип личности и соответствующие ему системы ценностей и мотивов стали господствующими в мире едва ли сто лет назад: до этого большинство людей производило и потребляло под влиянием не рыночно-капиталистических, а совершенно других интенций.

Более того, в настоящее время все более активно развиваются другие типы личности (так, в частности, для субъекта творческой деятельности труд становится ценностью, а не тягостью).

В-четвертъх, с точки зрения марксизма, в условиях «экономической общественной формации» (К. Маркс) человек включен в большие социально-экономические структуры (классы, страты и т.п.), которые, в свою очередь, также существенно детерминируют тип его поведения, ценности и мотивы и, главное, социально-экономические интересы.

В частности, в рамках капиталистической экономической системы существенно различны объективные интересы человека, (1) являющегося субъектом индустриального наемного труда в стране третьего мира, (2) занятого творческой деятельностью в общественном (public) университете Западной Европы, (3) собственника миллиардного состояния.

Посему социальная природа человека различна. И эти различия диктуются как минимум тем, (1) в рамках какой особой экономической системы он осуществляет свою жизнедеятельность и тем, (2) к какому социально-экономическому слою (в частности, классу) он принадлежит.

Соответственно, в-пятъ1х, проблема рациональности человеческого поведения в общественных науках (и, в частности, в экономической теории) с точки зрения марксизма должна стоять не столько как вопрос большей или меньшей рациональности, сколько как проблема особенного конкретно-исторического типа рациональности. Мы исходим из того, что существуют качественно различные типы рационального поведения человека.

И потому для нас главным является вопрос не о том, насколько рационален человек, а о том, как он рационален, что и почему он максимизирует (соблюдение чести и традиций, денежный доход, благо Родины, справедливость и солидарность, творческую деятельность, самореализацию и свободное время.), что и почему он минимизирует и т.д. Для нас принципиально важно, как и почему он совершает те или иные поступки в своей общественно-исторической практике, как и в какой мере его поведение детерминировано той или иной исторически специфической системой экономических отношений (добуржуазной, капиталистической.), как и почему он самоопределяет себя, поддерживая или отвергая эко-социо-гуманитарные реформы, инициируя (поддерживая) или нет революции (в том числе - антифеодальные, например, Войну за независимость в Северной Америке) и т.п.

Последнее вплотную подводит нас к суммирующему все предыдущие важнейшему тезису марксистской теории Человека. Им является -намеренно повторим этот часто «забываемый» оппонентами пункт - понимание человека как не только продукта производительных сил и объективных общественных отношений (производственных прежде всего), но и как творца истории. Это две противоположных и единых в рамках «общественной экономической формации» ипостаси бытия человека. Последнее означает (опять же намеренно повторим), что в мире «царства необходимости» человек является, с одной стороны, продуктом господствующих общественных детерминант, и как таковой он на протяжении всей существующей истории, как правило, был и остается подчинен отношениям отчуждения, прежде всего социально-экономического. С другой стороны, Человек был и остается активным субъектом созидания форм и институтов общественной жизни, в частности экономики.

В первой своей ипостаси он, будучи конформистом, следует заданным извне нормам и правилам поведения (в частности экономического) и покорно стремится быть послушным рабом патриция или крепостным помещика в добуржуазной системе; максимизировать свой денежный доход в условиях рынка; делать карьеру в партийно-государственных структурах в условиях общества советского типа и т.д. и т.п.

При этом марксизм всегда подчеркивал, что мера отчуждения (и, напротив, освобождения) изменяется в процессе исторического развития. Что субъект рынка, в отличие от патриархального крестьянина, может свободно выбирать сферу деятельности и, соответственно, структуру потребляемых благ («естественно», в пределах своего бюджета), что наемный рабочий, в отличие от раба или крепостного, юридически свободен и имеет более широкий круг прав и т. д. Этот контрапункт социально-экономического (плюс политического духовного и т.п.) отчуждения и освобождения составляет одно из ключевых противоречий исторического процесса, и это азбука марксизма.