Глобальный капитал. В 2-х тт. Т. 1

В-третьих, и тоже принципиально важно, марксизм не исчерпывается работами только Маркса. Начиная с Д. Лукача через Ж.-П.Сартра и Франкфуртскую школу к критическому марксизму советских ученых-«шестидесятников»¹⁷⁹ и полемизировавших с франкфуртцами более близких к классическому марксизму таких их западных коллег, как Б. Оллман, И. Мессарош, А. Шафф. Подчеркнем: наследие традиции «шестидесятников» (и отечественных, и зарубежных) позволяет показать, что категория «отчуждение», как более общая, не может и не должна вытеснять проблемы собственно эксплуатации. Это принципиально важно, ибо показывает, что, в частности, при капитализме общая атмосфера отчуждения, охватывающая и наемных рабочих, и буржуазию (на чем акцентирует внимание, например, Ж.-П.Сартр), и промежуточные слои, и даже «лиц свободных профессий», не снимает, но усиливает систему отношений эксплуатации. То же касается, как мы покажем ниже, и отношений гегемонии корпоративного капитала, характерных для современного этапа позднего капитализма.

Сказанное позволяет раскрыть отчуждение как мир, в котором сущностные силы человека как родового существа, осуществляющего преобразование природы и общества в соответствии с познанными законами их развития, стали чуждыми для подавляющего большинства членов общества. Они как бы «присвоены» господствующей социальной системой и лежащими на ее поверхности превратными формами, имеющими видимость института, вещи (типичный пример - деньги как вещь, подчиняющая себе человека) или иной внешней для Личности человека формы.

Собственные качества и способности Человека - творца истории (цели и средства, процесс и плоды его деятельности, его чувства и отношения к другим людям) превращаются в мир внешних, чуждых, неподвластных человеку и непознаваемых им социальных сил. Эти социальные силы - разделение труда и отношения эксплуатации, государство и традиция, денежный фетишизм и религия - как бы присваивают человеческие качества и тем самым превращают Человека-творца в функцию и раба данных внеличностных сил.

В рамках «царства необходимости» (предыстории) отчуждение развивается как не только политико-экономический, но и общесоциальный феномен¹⁸⁰

. От человека оказываются отчуждены его родовая сущность как творца, следствием чего становится социально-экономическое, политическое (государство, партии.), духовное (идеология, религия.) и т.д. отчуждение.

В социально-экономической - являющейся непосредственным предметом нашего исследования - сфере от человека отчужден труд, его цели, средства и продукт¹⁸¹.

Примеры этого многостороннего отчуждения хорошо известны. Для нас, в данном случае, наиболее важна капиталистическая форма этого процесса, где работник, продавая свою рабочую силу, отчуждает свой труд, его цели и формы организации; средства и продукт его труда так же принадлежат капиталу, как и рабочая сила работника. В условиях добуржуазных систем, основанных на личной зависимости, собственнику средств производства принадлежат не только средства и продукт труда, не только рабочая сила, но и личность человека, являющегося рабом частного лица или азиатской деспотии, крепостным или иным лично зависимым лицом.

Результатом (и предпосылкой) каждого нового витка воспроизводства отчуждения становится самоотчуждение человека: жизнь, в которой индивид сам себя воспринимает как функцию внешнего мира (с туповатой гордостью говоря: «Я - миллионер», «Я - министр» или с горькой самоиронией сознавая себя люмпеном), а изменение своего функционального статуса (карьера, переход на новую ступень материального обогащения) воспринимается им как самоцель.

Данный мир - мир отчуждения - именно как бы передает человеческие качества внешним социальным силам (например, кусочку бумаги с водяными знаками). Как бы - именно потому, что на самом деле этот мир кривых социальных зеркал создан самими людьми в силу главным образом объективных причин.

Но в силу тех же самых причин только уродливые фигурки зазеркалья и их кривлянья (делание денег, карьеры и т.п. как самоцель) воспринимаются нами как единственно реальный и естественный мир (вспомните, читатель, на удивление точный образ сказки о голом короле).

Более того, в мире отчуждения мы, как правило, не можем жить и развиваться вне этих отчужденных социальных механизмов - разделения труда и эксплуатации, рынка и государства.

Повторим: мы сами своей жизнью создаем эту видимость творения социального распорядка и самой истории не людьми, а внешними силами, но иначе мы не могли бы жить и развиваться в эпоху предыстории¹⁸². Здесь важны два уточнения.