Глобальный капитал. В 2-х тт. Т. 1

Продолжим наш анализ ключевых черт цивилизационного подхода. Для большинства авторов, принадлежащих к этому направлению, типичным является феномен, который мы с некоторой толикой иронии можем назвать «историческим идеализмом». Ирония здесь, конечно, не главное, но в ряде случаев у сторонников цивилизационного подхода (особенно в современной России) философия истории превращается в своего рода трагикомическую пародию на пресловутый «истмат» из учебника по философии сталинской поры, только на место все определющих базиса и классового подхода приходят религия и «духовная матрица». Наличие таких упрощающих все и вся работ не есть, однако, основание для принебре-жительного отношения к этой парадигме: в семье не без урода, и уж нам, марксистам, здесь следует быть сугубо самокритичными, ибо таких догматиков, как были (и отчасти сохраняются) в нашей среде, поискать.

Поэтому нам представляется принципиально важным серьезно отнестись к проблеме соотношения материалистического и идеалистического взглядов на историю. Последний, как известно, лежит в основании тех работ по истории философии, авторы которых духовно-религиозные «скрепы» рассматривают не только как критерий для выделения цивилизаций, но и как основу социоисторической специфики и эволюции (рождения, расцвета и «заката») тех или иных социумов. К этому вопросу мы не раз будем обращаться ниже, что неслучайно: в его основе работы таких мэтров данной парадигмы, как Николай Бердяев¹

и др.

¹

«Культура связана с культом, она из религиозного культа развивается, она есть результат дифференциации культа, разворачивания его содержания в разные стороны. Философская мысль, научное познание, архитектура, живопись, скульптура, музыка, поэзия, мораль — все заключено органически целостно в церковном культе, в форме, еще не развернутой и не дифференцированной. .Всякая культура (даже материальная культура) есть культура духа; всякая культура имеет духовную основу — она есть продукт творческой работы духа над природными стихиями. Но в самой культуре обнаруживается тенденция к разложению своих религиозных и духовных основ, к низвержению своей символики. И культура античная, и культура западноевропейская переходит чрез процесс «просвещения», которое порывает с религиозными истинами культуры и разлагает символику культуры. В этом обнаруживается роковая диалектика культуры. Культуре свойственно, на известной стадии своего пути, как бы сомневаться в своих основах и разлагать эти основы. Она сама готовит себе гибель, отделяясь от своих жизненных истоков. Культура духовно истощает себя, рассеивает свою энергию. Из стадии «органической» она переходит в стадию «критическую» (Бердяев Н. Смысл истории. М.: Мысль, 1990. С. 166). В этой пространной тезе Н. Бердяев и прав, и не прав. Мы не скажем ничего нового, если вслед за Марксом повторим, что религия есть синкретичная форма всех форм общественного сознания на ранних стадиях развития человеческого общества. И в этом смысле повторяющий Маркса (с работами которого он был хорошо знаком) Н. Бердяев прав. Но он не прав, когда утверждает, что культура сама готовит себе гибель, когда отрывается от религии. Отнюдь. Уже культурные практики Возрождения подрывают это утверждение. Как пишет Л. Булавка - автор ряда статей, посвященных сравнительному анализу Ренессанса и Советской культуры, - индивид Возрождения, «“выделившись” из понятия “Бог” как единственной и абсолютной субстанции бытия, сделал первый шаг в мир культуры, ^

Наконец, цивилизационный взгляд оказывается тесно сопряжен с проблемой снятия философского дискурса в осмыслении истории как сферы схоластического теоретизирования, лежащего «по ту сторону» позитивной исторической науки. В некоторых случаях проблема может камуфлироваться через уход от строгого категориального анализа в область неких понятных здравому смыслу, но весьма неопределенных с теоретической точки зрения и потому не подлежащих ни теоретическому доказательству, ни научной критике слов-образов (типичный пример - Тойнби, апеллирующий к неким «вызовам», способность ответа на которые предопределяет, по мнению этого автора, прогресс или регресс той или иной цивилизации¹

).

Для нас в данном случае важно подчеркнуть лишь один аспект: выделение особых, всякий раз своеобычных цивилизаций, у каждой из которых есть свои неповторимые закономерности бытия и исторической эволюции, есть первый и очень важный шаг к тому, чтобы в дальнейшем сказать: история есть всякий раз неповторимый процесс и потому всякая попытка выделения некоторых устойчивых, повторяющихся, т.е. закономерных взаимосвязей в истории - суть утопия и не-наука. Последнее и будет уходом от по сути любой философии истории, если под последней не понимать исключительно любомудрствование философов как способ их для-себя и в-себе-бытия.

Впрочем, кажущийся альтернативой этому банальный эмпиризм в данном случае еще менее интересен, а к полемике с умным позитивизмом мы уже обращались выше.