Глобальный капитал. В 2-х тт. Т. 2

«В России эпохи реформ эта виртуальность денег (в том числе и старомоднобумажных) была нам продемонстрирована не раз самым наглядным образом. Впрочем, в нашем случае мы имели дело в большей степени с „обычной“ инфляцией, известной еще с позапрошлого века. А вот „азиатский" и прочие финансовые кризисы конца 90-х, равно как и „гиперреализованная“ угроза краха доллара, о чем написаны сотни работ - это уже более близкие примеры такого вероятностного бытия всеобщего эквивалента, о котором мы ныне не знаем, где, когда и насколько он есть мера стоимости, а где, когда и насколько уже не есть» (Бузгалин А.В., Колганов А.И. Глобальный капитал. М.: УРСС, 2004. С. 225).

виртуальный капитал как «суперсеть» (сеть - «всеобщий эквивалент») обретает особую роль - всеобщего [полу]стихийного регулятора «сетевого рынка», ибо он играет роль универсального «оценщика» (NB! Он же выполняет функцию меры стоимости) компаний-сетей и, опосредованно, всех товаров, плюс универсального средства (механизма, посредника, властителя) трансакций.

При этом переход таких денег из виртуального бытия в реальное, мера выполнения ими своих функций (в частности, мера ликвидности), оказываются связаны с троякими проблемами.

Во-первых, с огромным риском (это неизбежное следствие их виртуальной социально-экономической формы, являющейся продуктом виртуального капитала), что (NB!) превращает этот риск в товар особого рода. Виртуальность (вероятностность, нереальность) денег (фиктивного капитала), тем самым, мультиплицирует в невиданных ранее масштабах систему разнообразных видов экономической деятельности по поводу рисков. Вероятностность большинства трансакций на финансовых рынках превращает их в особую сферу, где производство товара (создание стоимости общественным трудом) подменяется игрой с возможными выигрышами и потерями и страхованием выигрышей и от потерь. Так рождается спекулятивная в строгом смысле слова (не связанная с производством реальных благ) сфера движения капитала («бизнеса»), имеющая целиком виртуальную природу. Виртуальными являют процессов) и результаты. Заметим: вплоть до мирового финансового кризиса это была наиболее быстро растущая сфера бизнеса.

Как таковые, виртуальные деньги (а значит, и «сетевой рынок», мерой и средством развития которого они являются), во-вторых, оказываются в потенции неустойчивы, ибо зависят от стихийного развития конъюнктуры мирового виртуального капитала. Названная выше двойная виртуальность денег (по их носителю и социальной форме), порождаемые этим спекулятивность и неустойчивость финансовой сферы - все это требует высоких трансакционных издержек (на содержание страховых институтов, охрану прав собственности и т.п. вплоть до защиты информации от хакеров).

В-третьих, такие деньги находятся в реальной зависимости от функционирования отдельных институтов глобального капитала. Последнее требует особого комментария.

Едва ли не впервые за предшествующие столетия эволюции капитала некоторый ограниченный круг крупнейших корпоративных структур (финансовые корпорации, центральные банки ряда государств, МВФ, МБ и некоторые другие¹⁷⁰

сращенные друг с другом системы) приобретает экономическую (и отчасти политическую) власть, которая ранее была сконцентрирована лишь в объективном безличном феномене мировых денег. Между тем эти структуры (1) все более попадают (вследствие неоприватизации) в руки «новых частных собственников» (повторим: это может касаться даже формально сохраняющих государственный и надгосударственный статус институтов); они приватизируют реальные права собственности, власть, а не [только] объекты)¹⁷¹

.

В то же время они (2) все менее подконтрольны каким-либо социальным силам вследствие как глобализации, снижающей роль национального государственного контроля, так и общей деградации социального государства, реальной демократии, снижения роли ассоциаций трудящихся, граждан, характерной для периода неолиберализма.

Наконец, эти институты (3) оперируют во все более адекватной среде, создаваемой тотальным сетевым рынком. Такие структуры, представляющие глобальный виртуальный капитал, повторим, становятся (как «снятые» деньги) всеобщей мерой и основным средством жизнедеятельности глобальной экономики и общества.

Таким образом, новое качество виртуальных денег, в отличие от денег эпохи классического и даже раннемонополистического капитализма, состоит в том, что, с одной стороны, их новый - электронный - «носитель» существенно упрощает и облегчает систему трансакций, делая их потенциально учитываемыми, контролируемыми и регулируемыми в сколь угодно значительных масштабах. Существенно, что эта возможность тем выше, чем более интенсивно развивается зависимость мировой денежной системы от крупнейших финансовых институтов, масштабы и роль которых превращают их в субъектов, которые потенциально способны осуществлять такое регулирование.