Глоток огня

– Эмоции. Эмоции, – сказал он и отправился к Митридату.

Вначале он долго чистил его. Затем медленно и тщательно седлал. Потник ему чем-то не понравился. Поменял. Потом не понравилось седло. Поменял и седло. Долго затягивал подруги. Казалось, Родион изо всех сил старается сделать все, только чтобы не лететь. Дважды его рука тянулась к шее и он отдергивал ее, а потом, на секунду задумавшись, понял, что, сам того не заметив, уже раздирает рану ногтями, тихо рыча от удовольствия.

Поняв это, Родион не стал отдергивать руку, а медленно отвел ее и посмотрел на свои пальцы как на что-то враждебное и мало ему подчиняющееся.

– Хорошо тебе? Думаешь, победил? – спросил он, обращаясь непонятно к кому. – Ну что ж… Скоро тебе будет еще лучше!

С этими словами он отвязал всхрапывающего Митридата и повел его за собой. Вот они уже за воротами. Здесь уже ничего не мешало сесть в седло, но Родион почему-то медлил. Все продолжал идти и вести за собой коня. Он ощущал себя выжженным, мертвым.

Он не думал больше о Яре, не думал об Уле, вообще ни о ком не думал, даже о себе. Ему было мерзко, тяжело. Но тут внезапно что-то очень простое остановило Родиона. Он увидел, как под скамейкой в луже дрожит отражение березы. Был ветер. Лужа рябила. Изредка со скамейки срывались капли воды и падали прямо в березовый ствол, разбегавшийся кругами. Родион все смотрел и почему-то не мог оторваться.

И только когда Митридат ухитрился опустить морду и начал пить из лужи – пить, можно сказать, ту самую березу, – Родион очнулся. Резким толчком, не касаясь стремян, взлетел в седло. Прогрел жеребца легкой рысью, затем перевел в галоп и взлетел.

Уже во время взлета, стоило Родиону отвлечься, руку помимо его воли повело к шее. Опомнившись, он отдернул ее. Эль волновался тем сильнее, чем большую высоту они набирали. Он еще не знал про нырок, да и не мог знать, это была примитивная прожорливая личинка, суженная до волчьего своего голода, но она что-то чувствовала уже.

Родион понимал этот страх, отзывавшийся в нем как собственное его чувство. Страх липкий, панический, который заставлял его губы прыгать. Больше всего ему хотелось вернуться в шныровский парк, отпустить Митридата и, уткнувшись лбом в дерево, раздирать себе шею. Забыться, сдаться… Стать как те двое бравурных пьянчужек, пришедших в магазин сразу после открытия.

Митридат по спирали продолжал набирать высоту. Ему не нужно было указывать, что делать. Вскоре он был уже высоко и нетерпеливо ждал, поглядывая вниз.

«Пора!» – подумал Родион.

– Поедем, красотка, кататься! Давно я тебя не катал! – произнес он почти шепотом, обращаясь к элю, и тронул бока жеребца шенкелями.

Глава двадцать первая

Глоток раскаленного солнца

Женщина никогда не простит тебе, если ты без совета с ней обмажешь хижину глиной, выбросишь треснувший кувшин или откажешься заплатить колдуну за защиту козы от духов. Но она же никогда не простит тебе слабости в решении любого важного вопроса. Например, если женщина, отговариваясь чем-нибудь, не захочет родить сына или дочь, а муж сразу не подавит этот бунт либо после, слушая женщину, согласится унести новорожденного ребенка в чащу, то любить и уважать такого мужчину женщина никогда не будет.

Уют-Закар-Аюратта

(советы африканским мальчикам)

Трейлер резко клюнул, почти уткнувшись кабиной в землю. Проехал еще с метр, дернулся, заскрежетал и замер. Из-под радиатора, точками воды оседая на стекле, с шипением вырывался пар.

Носик шофера вспыхнул яркой кнопкой.

– Все, – сказал он. – Конечная станция. Эта лошадь дальше не поскачет.

Гай, уже несколько минут сидевший с застывшим, почти мертвым лицом, толкнул дверь и спрыгнул. Медленно обошел трейлер, разглядывая его. Резина была даже не изжевана, а изрезана дисками так, что болтались какие-то тягучие ремни. Передние колеса почти лежали на асфальте.

– Я тут ни при чем! – виновато сказал арбалетчик.

Гай остановился.

– Отпирай! – приказал он.

Забежав вперед, водитель кинулся открывать контейнер. Потом попытался подсадить Гая. Тот, отмахнувшись, запрыгнул сам. Подошел к камню. Положил на него ладонь и задержал на минуту, вслушиваясь во что-то, происходящее внутри.

– Я вызвал новый трейлер! И машину с краном! – крикнул снаружи Тилль.

Из-за своей толщины забраться в контейнер он не мог. Гай оглянулся на него из темноты. На мгновение его зрачки показались главе форта берсерков вываренными, как у эльба.

– Бесполезно, – сказал Гай. – Они успели. Я почувствовал это уже давно, но еще на что-то надеялся.