Глухая стена

Под вечер Валландер собрал группу на совещание. Мартинссон поговорил с Викторссоном. И Юнаса Ландаля уже искали — не только в Швеции, но и за ее пределами. Вдобавок польская полиция откликнулась очень быстро, прислала телекс. Ландаль действительно прибыл в Польшу в тот день, когда сосед последний раз видел его на Снаппханегатан. Отметки о выезде из страны польская полиция не обнаружила. Однако Валландер все же сомневался, что Ландаль находится в Польше. Интуиция подсказывала, что это не так. Анн-Бритт перед совещанием успела поговорить с Эвой Перссон насчет жевательной резинки. Эва подтвердила, что Соня иногда жевала лимонную резинку. Хотя не могла припомнить, когда это было последний раз. Нюберг скрупулезно обследовал всю машину и отослал на экспертизу огромное количество пластиковых пакетиков с волокнами и волосками. Только экспертиза может подтвердить, что Соня Хёкберг в самом деле ездила в автомобиле Ландаля. И как раз по этому поводу между Мартинссоном и Анн-Бритт периодически разгорался бурный спор. Если Соня Хёкберг и Юнас Ландаль действительно встречались, то вполне естественно, она могла ездить в его машине. И если даже удастся установить сей факт, все равно доказать, что именно эта машина доставила ее на трансформаторную подстанцию, невозможно.

Валландер в спор не встревал. Оба неправы. И оба устали. В конце концов спор иссяк сам собой. Ханссон прокатился в Векшё действительно совершенно попусту. Вдобавок заехал не туда и заметил это слишком поздно. Папаша Эвы Перссон обитал в невообразимой халупе неподалеку от Висланды. Когда Ханссон все ж таки разыскал его, он уже здорово нагрузился и ничего мало-мальски полезного сообщить не мог. В довершение всего, упоминая имя дочери и будущее, которое ее ждет, каждый раз ударялся в слезы. Ханссон поспешил поскорей уехать.

Поиски «мерседеса»-фургона пока ни к чему не привели. Кроме того, через гонконгское отделение «Америкэн экспресс» Валландер получил факс от начальника тамошней полиции, некоего Вана, где сообщалось, что по указанному адресу человек по имени Фу Чжэн не проживает. Пока они совещались, Роберт Мудин продолжал поединок с фальковским компьютером. После долгой и, по мнению Валландера, совершенно излишней дискуссии было решено еще день-другой повременить, а уж потом связаться со стокгольмскими компьютерщиками.

В шесть все окончательно выдохлись. Валландер посмотрел вокруг — сплошь бледные, усталые лица. Ничего не поделаешь, надо закругляться. Условились встретиться завтра в восемь. Валландер решил еще поработать. Но в половине девятого тоже поехал домой. Доел спагетти, потом взял книгу и лег на кровать. Книга была убийственно скучная, про наполеоновские войны. И он вскоре уснул, уронив ее на лицо.

Жужжал мобильник. Валландер не сразу сообразил, где находится и который час, но ответил. Звонили из управления.

— Пришел тревожный вызов с парома, который идет в Истад, — сообщил дежурный.

— Что случилось?

— Ну, они заметили, что вал одного из гребных винтов вращается рывками, с натугой. Стали выяснять, в чем дело, и обнаружили причину.

— Какую же?

— Труп. В машинном отделении.

Валландер глубоко вздохнул:

— Где сейчас паром?

— В нескольких морских милях от гавани.

— Я выезжаю.

— Вызвать еще кого-нибудь?

Валландер немного подумал:

— Мартинссона и Ханссона. И Нюберга. Встречаемся у терминала.

— Других распоряжений не будет?

— Надо информировать Лизу Хольгерссон.

— Она на конференции в Копенгагене.

— Ну и что? Свяжись по мобильнику.

— Что ей сообщить?

— Что подозреваемый в убийстве плывет на родину из Польши. Но к сожалению, он мертв.

Разговор закончился. Что ж, теперь незачем ломать голову над тем, куда же подевался Юнас Ландаль. Валландер был уверен, что на пароме найден именно он.

Двадцать минут спустя они собрались у терминала и стали ждать, когда паром пришвартуется возле набережной.

27

Спускаясь по крутому железному трапу в машинное отделение, Валландер испытывал ощущение, что там его ждет ад. Хотя сейчас паром стоял у стенки и вокруг слышался только посвист ветра, насчет ада он почему-то не сомневался. На палубе полицейских встретили взбудораженный первый помощник капитана и двое бледных как смерть машинистов. Из их слов комиссар понял, что труп, лежащий в маслянистой воде, изуродован практически до неузнаваемости. Кто-то, наверно Мартинссон, сообщил, что судебный медик уже в пути. Пожарная машина со спасателями тоже прибыла к паромному терминалу.

Так или иначе, первым все равно пришлось идти Валландеру. Мартинссон предпочел отвертеться, а Ханссон пока не подъехал. Комиссар поручил Мартинссону составить по возможности картину случившегося. И как только явится Ханссон, подключить и его к этой работе.