— Смотри, чтоб без жульничества! — предупредил покупатель соли. Получив мешок, он взвесил его в руке. И только после этого протянул унылому мужчине кусок сала. Тот повесил его на крюк и снова взглянул на безмен.
— Детские калоши, тридцатый размер! — крикнула Армильда. — Меняю на размер больше.
Наверху, на сене, рядом со своей бывшей женой сидел Молларт. Леа подняла ногу и крикнула сквозь смех:
— Меняю лапти на вечерние туфли!
— Кому немецкие марки! — хрипло выкрикнул солдатик и помахал пачкой бумажек.
— Выписываю пропуска! — воскликнул Парабеллум и показал всем пустые бланки аусвайсов. — Кто хочет стать героем войны? Железные кресты — на табак!
Несколько мужчин подошли к Парабеллуму взглянуть на знаки отличия. Закатав рукав, Парабеллум показал резиновую руку, до запястья увешанную железными крестами.
— Ну и добра, — вздохнул один из мужчин и крикнул через плечо — Мамочка, поищи-ка табак!
— Русские прищелкнут тебя, если сцапают, — проворчала жена и, подгоняемая любопытством, подошла к ним поближе.
— Эге! — ответил ей муж с видом сведущего человека. — Времена меняются, когда-нибудь эти штучки еще будут в почете.
— Настоящая шведская сталь! — воскликнул унылый мужчина. — Рабочие инструменты, болты и гайки, ломы, пружины, клещи, стамески и зубила, деловое железо!
— Подметки — на чернобурку! — раздался в дальнем углу звонкий голос.
— Финский нож с желобком для стока крови, — крикнули из другого конца.
— Бритвенные ножи для головорезов, — последовало в ответ.
— Белый шелк для невесты!
— Фату можно позаимствовать у паука, — бросила сверху Леа Молларт.
— Детские калоши, размер тридцатый! — не теряла надежды Армильда.
— Диванные пружины, алюминий для самолетов! — в один голос выкрикнула унылая пара.
— Пудреница и пилки для ногтей, — захлебываясь от смеха, воскликнула Леа Молларт. — Меняю на виноград.
— Два оцинкованных ведра на поросенка! Кто хочет отделаться от поросенка?
— Сетки для газовой лампы! Настоящая немецкая продукция! Пару — за бутылку самогона!
«Женщина по дешевке», — хотелось крикнуть Бените.
За сколько?
Какова цена человека?
Сколько стоят руки, ноги, тело и голова?
Когда-то безменом для нее был рихваский хутор.
«Женщина по дешевке», — мучительно хотелось крикнуть Бените.
— Сетки для газовой лампы! — раздалось снова.
— Подметки — на чернобурку!
— Оцинкованное ведро на голову теленка! — послышалось Бените.
У нее было такое чувство, будто ей самой надели на голову оцинкованное ведро и кто-то безостановочно колотит по нему.
— Свинья в калошах!
— Железный крест и костыль! Рыцарский крест, резиновая рука, дубовый венок! Господу душу!
— Клещи!
— Свиной пузырь!
— Пружины!
— Калоши!
— Игральные карты!
— Дьявольский котел!
— Полпуда птичьего щебета!
— Кожа ежа! — крикнула Армильда. — В телеге кожа ежа!
Больше Бенита ничего не слышала. Она изо всех сил зажала ладонями уши, и теперь вместо голосов раздавался сплошной гул. Шею было не повернуть, все тело гудело, словно телеграфный столб во время первых холодов.
Однако глаза у Бениты были открыты.
Люди залезали в телеги и тут же спрыгивали с них, как будто пол риги пружинил и подбрасывал их вверх. Время от времени беженцы почему-то карабкались на самый верх сложенного сена и съезжали оттуда вниз, таща за собой клоки сена. Кто-то кинул в воздух надутый свиной пузырь. Когда он начал падать, чьи-то проворные руки протянулись, чтобы снова подкинуть воздушный шар.
Кто-то вынул он холщового мешка горсть гороха и швырнул в голову своему соотечественнику. У обоих широко раскрылись и задвигались рты. У одного стало подергиваться веко, а второй высунул изо рта язык.
Женщина в красном клетчатом платье опустилась в телеге на колени, глубоко надвинула на глаза платок и сложила руки, как для молитвы.
Где-то сзади отпрыск кулливайнуской Меэты колотил ногами о стенку сарая. Слабая половина унылой пары прижимала к груди кусок подметки в виде сердца. Один из парней зачем-то соорудил себе шапку из газеты и надел на голову — сквозь плотный ряд строчек просвечивала большая фотография — пушки с направленными в небо стволами.
Леа Молларт сбросила коровий колокольчик на пеньковой веревке. «Резиновая рука» быстро повесил его себе на шею, затем залез в рессорную коляску Рикса и начал подпрыгивать на сиденье.
Дети подняли оглобли телеги, а затем дали им упасть.
Унылый мужчина крутил над головой кнутом.
Его жена, подобно водяной луже, расползлась по брезенту.
Бените ужасно захотелось тряпкой подобрать ее.
Армильда встала на ось колеса и опрокинулась в телегу.
«Сейчас, — подумала Бенита, — из-под ее юбки, точно из печки пекаря, посыплются буханки хлеба и булки».
Яанус вынул из кармана куриное яйцо и со злостью шмякнул его о пол сарая.
Внезапно Бенита перестала различать кого-либо, кроме Эрвина Молларта.
Он сидел наверху, на сене, и в упор смотрел на хозяйку Рихвы.
Бенита не сводила глаз с Молларта.
Леа Молларт, сидевшая рядом со своим бывшим мужем, не обратила на это внимания. Она хохотала и время от времени поднимала то одну, то другую ногу, обутые в постолы.