Гнев королей

Путник, может, и был негодяем, но вкладывал свою долю в общее дело. Он без споров брался за опасные поручения, помогал пострадавшим от невзгод пути и умел обращаться с животными. Лошади, нервничавшие в разреженном наэлектризованном воздухе высокогорий Джебала, быстро успокаивались в его присутствии.

Как ни странно, он ни разу не слышал, чтобы у кого-то возникали подозрения, будто он шпион. У него самого они возникли бы в первую очередь. Возможно, дело было в том, что каким-то непонятным образом он сам давал понять, что является кем-то иным.

– Пора возвращаться к работе, – сказал кто-то из погонщиков. – Свин заметил, что мы бездельничаем.

Свин, глава погонщиков, не был ни плохим человеком, ни жестким начальником, но от этого он не становился менее требовательным. Проклятием его была физиономия, напоминавшая свиное рыло.

Гарун поискал начальника, отвечавшего за охрану, но того нигде не было видно. В любом случае охранники могли свободно бродить, где вздумается, пока они не соберутся в одном месте.

И тем не менее пора было начинать действовать так, чтобы не оставлять о себе приметных воспоминаний после того, как караван двинется в пустыню, сменив часть людей. Гарун сказал одним, что намерен остаться в Себиль-эль-Селибе, а другим – что отправится дальше после того, как посетит святые места.

Он надеялся сбить их с толку – или что всем будет все равно. Собственно, почему бы и нет? Он был всего лишь еще одним путником.

Мума получил от него причитающуюся плату.

– Что ты теперь собираешься делать, Аза? – спросил он, обращаясь к Гаруну по имени, которое тот взял на время перехода через горы.

– Не знаю. До сегодняшнего дня я думал лишь о том, как добраться сюда. Здесь начало всего сущего. Здесь обитель Господа. Здесь – моя цель. Никогда не задумывался, что делать дальше.

– Мне всегда казалось, будто ты всегда точно знаешь, что делаешь, – удивился юноша. – Похоже, ты нечто большее, чем пытаешься казаться.

– Что ж, можешь считать меня хорошим актером. А у тебя какие планы?

– Останусь с караваном. Свину понравилось, как я управляюсь с животными и снаряжением.

– В таком случае – удачи. Мне нужно найти место для лагеря. Теперь у меня есть немного денег, и я могу на несколько дней задержаться.

Вряд ли ему удалось бы предсказывать здесь будущее и торговать талисманами. Местные жители в буквальном смысле воспринимали заявление Эль-Мюрида, будто подобное является творением зла.

– На поле под Новым замком – лагерь паломников, – сказал Мума. – Просто спроси дорогу. И удачи тебе, Аза.

Юноша ушел, помахав на прощание. Они провели вместе несколько недель, но Гарун ничего не узнал о Муме, кроме того, что тот тоже многое о себе скрывал.

Не важно. Мума ничем ему не угрожал.

Гарун нашел отведенное паломникам место – обширное поле, где в прошлом разбивали лагерь тысячи людей, но теперь их было всего несколько сотен. Там имелась трава для животных, вода, а также легкая вонь, обычная для множества людей на небольшой территории.

Поставив палатку, он построил из палок загон для животных и занялся превращением в нового человека. После долгого пути он слишком стал напоминать того, кто убил чародея в аль-Хаборе.

Он обнаружил, что ему не хватает дров, чтобы соорудить костер для приготовления пищи.

А потом появились Непобедимые.

Их было двое, оба старики. У одного недоставало части правой кисти, у другого была изуродована мечом или топором левая сторона лица – он лишился уха и глаза, и на месте левой скулы торчала голая кость. Наверняка он уже долго страдал от боли.

К подобным ветеранам следовало обращаться особым образом, но Гарун не помнил, как именно. Когда они спросили, что он тут делает, он постучал по ушам и покачал головой, затем прижал язык к нёбу и, не шевеля им, произнес:

– Я артист и развлекаю детей. Я пришел сюда в надежде увидеть Ученика и получить его благословение. Возможно, Господь услышит меня и вернет мне слух.

Непобедимые потребовали от него несколько раз повторить сказанное. Его рассказ не вызвал ни комментариев, ни сочувствия – подобные истории им доводилось слышать достаточно часто. Собственно, им они заинтересовались лишь от нечего делать.

Один без особого интереса обыскал имущество Гаруна. Карты нисколько его не обеспокоили, как и принадлежности для игры в кости. Казалось, будто он даже извиняется, давая понять, что это единственная работа, для которой он теперь годен, и Гаруну нечего было ему возразить. Пожав плечами, Непобедимый отвернулся. Другой показал на пустой костер.

– Торговец дровами – вон там, где флаги. С ним вполне можно договориться. Если хочешь собрать дрова сам – он покажет тебе, где это разрешено.

– Тысяча благодарностей, о милосердный, – поклонившись, невнятно проговорил Гарун.

Тот вдруг нахмурился:

– Ты мне кажешься знакомым. Не мог ли я видеть тебя когда-то давно в Вади-эль-Куфе?

– Нет, – честно ответил Гарун. – Но там был мой отец.

– Может, это он.

– Возможно. Он уже умер.

Гарун подумал, что Непобедимый пережил ту катастрофу наверняка еще мальчишкой.