Гнев пустынной кобры

– Все знают, что у меня есть младший брат. Что с того? – спросил Василеос.

– Он подтвердит. Они вначале хотели меня убить. Точнее, подумали, что отправили к праотцам. Но я выжил..

– Хватит, – махнул рукой Василеос. – Почему я сейчас должен тебе поверить?

– Не знаю, – выдохнул Бекманн.

– Тогда я тебя расстреляю! Откуда мне знать, что ты принес: ложь или правду? Сам поставь себя на мое место.

– Вы не можете так вот просто, господин Анфопулос!

– А сложно – мне некогда. – Грек потянулся к кобуре с маузером. – Даю тебе ровно одну минуту.

Повисла еще более напряженная тишина. Словно часы, падающие капли масляной лампы отмеряли бег времени. Анфопулос смотрел прямо в глаза Бекманну без тени ненависти. Он не мог рисковать. Его опыт показал, что в таких вопросах лучше лишний раз перестраховаться. Его неоднократно предавали, перебегали к туркам. Турки много раз подсылали своих людей, чтобы те втерлись в доверие к Анфополусу. Почему он должен поверить сейчас? А у Бекманна в голове крутились только два человека: Таддеус и Иола. Но если он про них скажет, то скорее вызовет смех или, того хуже, раздражение, как реакцию на еще большее вранье. У него же нет совместной фотографии, чтобы показать ее.

– Позвольте задать несколько вопросов майору? – Из тени вышел человек в немецкой форме. – Для начала представлюсь: штаб-ротмистр Вихляев. – Кавалерист щелкнул каблуками.

– Ви русс? – спросил Бекманн, и удивленные брови поползли вверх.

– Не утруждайте себя. Давайте продолжим говорить на турецком, чтобы все остальные не подумали, что мы что-то скрываем.

– Хорошо.

– Вам когда-нибудь доводилось встречаться с генерал-поручиком Черкашиным?

– О да, – закивал Бекманн, – не просто встречаться. Его кавалеристы год назад брали меня в плен. Потом меня обменяли на вашего офицера Самойлова.

– Ведь я же спрашивал у него о дальнейшей вашей судьбе! – с длинным выдохом произнес штаб-ротмистр. – Э-эх, Черкашин! – Вихляев покачал головой.

– Что, простите? – Бекманн перевел дух, понимая, что расстрел откладывается еще на несколько минут.

– Да так. Ничего.

– Это же моя форма на вас? – Майор кивнул подбородком и попытался улыбнуться. – Она неплохо сидит на вас. Там, на внутреннем кармане шинели, есть дырка. Я ее прожег, когда прикуривал на ветру. Посмотрите.

Вихляев расстегнул шинель и заглянул внутрь.

– Да. Так и есть. Но это не говорит о том, с какими намерениями вы сюда пожаловали: друга или врага. А то, что вы тот самый Бекманн, я теперь не сомневаюсь.

– Ну послушайте, какой смысл мне, немецкому офицеру, скакать в ваш лагерь, чтобы что? Втереться в доверие? Как вы себе представляете такое поручение от турецкого штаба?

– Кто вас знает, господин майор. Может, вы проигрались и не знаете, как отдать карточный долг?

– Разумно. Но и вы поставьте себя на мое место. Мне проще заказать сумму долга, и ее переведут в местный банк.

– Это смотря какая сумма. И деньги ли на кону? – Вихляев пристально посмотрел на немца.

– Может, вы все-таки выслушаете меня?

– Выслушаем! Любые данные можно использовать. Даже ложные. – Штаб-ротмистр посмотрел на Анфопулоса. Он верил Бекманну, но как убедить, что он не врет, греков? – Вы могли бы пристрелить пленного турка? К сожалению, это единственный способ, хотя и не очень убедительный, через который можно хоть как-то зацепиться за взаимное доверие.

– Я не палач, господин штаб-ротмистр. – Бекманн дернул щекой.

Но Вихляев будто его не слышал.

– Вот турецкий летчик Ахмет Челик. Мы его взяли в плен. И признаться честно, он нам уже надоел, хуже горькой редьки.

– Ха-х. Вы издеваетесь, господин Вихляев. Все турки знают, что Челик воюет на стороне партизан. Против его самолета даже установили пулемет на специальные каретки. Этот пулемет находится сейчас на пожарной вышке. Да послушайте же вы меня! – Бекманн стянул кабалак, чтобы протереть лысину.

– Так, – кивнул Вихляев. – А на какой лошади вы прискакали?

– На той, которую мне дал Панделис Анфопулос.

– Вы можете опознать ее? – Вихляев обратился к Василеосу.

– Чего ее разглядывать, – кто-то сказал из темноты шатра, – это кобыла доктора Панайотиса.

– Как она к вам попала? – снова задал вопрос Вихляев. Он всеми силами старался помочь майору.

– Этот доктор выдает себя за майора Бекманна.

– Уже третий! – распрямился от карты Вихляев. – Ну и цирк, господа!

– Да. И успешно выдает. Подполковник Шахин с ним находится в дружбе. Так вот, при докторе, ну то есть при майоре, постоянно дежурят два пехотинца. Тоже переодетых. Одного зовут Панделис, другого – Иван. Иван – это сын Акулини, которая умерла у меня на руках. Но несколькими днями раньше в родах умерла жена Панделиса Василики. Малыш родился, его назвали Таддеус. И теперь выкармливает его Иола, девушка из той же деревни.

– Иона еще не знает, что Акулини умерла, – тихо произнес Василеос. – Он сегодня отправился к Марии, она его дочь. Немец говорит правду.

Вихляев облегченно выдохнул и достал трубку.