Гнев Тиамат (ЛП)

Она открыла общий канал, моля «Сокол», чтобы его хватило на то, чтобы отправить сигнал. Мгновение система молчала, и её сердце сжалось. Но затем передатчик всё-таки ожил.

– Спасибо, – сказала она кораблю. – О, спасибо тебе, спасибо, спасибо, спасибо.

Она собралась с последними силами, гадая, сколько крови потеряла. И сколько ещё осталось.

– Всем кораблям в пределах досягаемости. Говорит майор Элви Окойе из Научного Управления Лаконии. Требуется немедленная помощь. У нас массовые потери…

Переведено: Kee 

Глава 22: Тереза

– Я такой злости в жизни не видела, – сказала Тереза. Она рассказывала историю про маленького Монстра и ее маму. – В смысле, и я, бывает, злюсь, но тут все было вообще по-другому. Эта девочка…

– Серьезно? Ты – одна из самых злобных личностей, каких я только знаю, Кроха, – сказал Тимоти.

Его пищевой рециркулятор, разобранный по винтикам, лежал на одеяле, каждая деталь аккурат на своем месте – не рециркулятор, а сборочный чертеж рециркулятора. В раме оставался только встроенный источник питания. Тимоти перебирал детали, чистил и полировал каждую. Искал следы износа. Тереза сидела на его раскладушке, прислонясь к стене пещеры и вытянув ноги, а Крыска довольно похрапывала рядом. На границе света мурлыкал ремонтный дрон, его луковичные глаза смотрели на то, что Тимоти не дал ему позаботиться об оборудовании, чуть обиженно.

– Я не злой человек, – сказала она. – Не думаю, что злой, – добавила она, помедлив.

Тимоти кинул ей пару защитных очков и жестом показал надеть. Она надела и прикрыла ладонью глаза Крыски, чтобы та не ослепла. Через пару секунд в глазах Терезы, как маленькая зеленая звезда, вспыхнул факел сварочной горелки. Пошел едкий дым с металлическим привкусом, но Терезе он нравился.

– Дело в следующем, – сказал Тимоти, перекрикивая рев горелки. – Есть всего пара типов злости. Злишься, когда боишься, и злишься, когда расстроен. – Горелка с хлопком погасла.

– Можно? – спросила Тереза.

– Да, конечно, можешь снимать.

Она сняла очки и пещера показалась ей светлее, чем до очков. Даже при ярком свете горелки глаза адаптировались к темноте. Тереза почесала Крыску за ухом, а Тимоти продолжал:

– Когда ты… не знаю. Если тебя пугает, что твой старик может оказаться не тем парнем, которого ты всегда знала, то это может тебя разозлить. Или когда боишься, что кто-то ударит в спину. Как этот твой Безмозглый.

– Его зовут Коннор, – сказала Тереза, хотя слова Тимоти заставили ее улыбнуться.

– Да, я о нем, – согласился Тимоти. – Еще тебя может пугать, что из-за него ты выглядишь глупо перед своей командой. И это тебя злит. А вот если тебе насрать, жив твой старик или нет, если ни Безмозглый, ни твоя команда для тебя ничего не значат, то и злиться тебе не с чего. А бывает и по-другому. Вот ты пытаешься заставить что-то работать. Привести в соответствие. Трудишься несколько часов, и как раз в тот момент, когда все выглядит вроде правильно, металл гнется, и ты начинаешь все заново. Тоже злишься, но эта злость без страха. Она другая.

– Взгляни на меня, – сказала Тереза с насмешкой. – Похоже, что я испугана или расстроена?

– Ага.

Насмешка угасла, Тереза обняла колени. Сказанное Тимоти никак не вязалось с тем, кем и чем она себя считала, но его слова зацепили что-то в ней. Так бывает, когда узнаешь человека. Она будто взглянула на себя под углом, с которого не смотрела никогда. Это завораживало.

– А сам ты как с этим справляешься?

– Да хер его знает, Кроха. Со мной такого не бывает.

– Ты не злишься?

– По крайней мере из-за страха – нет. Вообще не помню, когда я последний раз чего-то боялся. Расстройство – вот это мое. Но был у меня друг, и я наблюдал, как она медленно умирает. И с этим я ничего не мог поделать. Меня это расстраивало, и я злился. Искал драки. Но другой мой друг привел меня в чувство.

– Как?

– Она напрочь выбила из меня все дерьмо, – сказал Тимоти. – Это помогло. И с тех пор больше ничего не казалось стоящим того, чтобы так корчиться.

Он покатал на ладони блестящий серебряный конус размером с большой палец и нахмурился.

– Что это? – спросила Тереза.

– Инжектор немного порвался в устье, вот и все, – ответил Тимоти. – Я могу его подправить. И тогда буду больше пить дрожжевые брикеты, чем есть.

– Ты кучу времени потратил на эту штуку.

– Позаботься об инструментах, и они позаботятся о тебе.

Тереза прижалась к стене. Камень холодил спину. По температуре в глубоких пещерах можно оценивать средний климат. Масса и глубина сглаживают дневные и ночные – и даже зимние и летние – колебания. Тереза знала об этом как о факте, но не понимала, пока не оказалась в пещере Тимоти. Здесь всегда было прохладно в жару и тепло в мороз.

– Знаешь, мудрец, живущий отшельником на горе – самое настоящее клише, – сказала она с улыбкой, чтобы он не подумал, что она злится. – Мне в любом случае бояться нечего.

– Во-первых, киллера с карманной ядерной бомбой, – сказал Тимоти, вставляя инжектор на место.

Тереза засмеялась, и через секунду Тимоти тоже улыбнулся.