Гнездо

— В этом зале! — барон обвел гордым взглядом зеркальные стены и конструкцию для пыток. — В этом зале, генерал, не последние люди достигали просветления, находили свою потерянную сущность и получали наивысшее наслаждение, на какое способен человек. Спиноза в своей «Этике» написал: «Никто до этого дня не определил границ того, к чему способно тело». После смерти Спинозы прошла тысяча сто лет, а эта его апория и теперь, за сотни парсеков от Земли, является истинной до последней буквы! Этот зал был мистической и тайной Границей Опытов. Ведь, «если не будет высказано всё и всё не будет подвергнуто тайному анализу, то можно ли рассчитывать на догадку: что именно больше всего тебе подходит?»[89]

— «Не последние люди», — процитировал слова Глагау Нев. — И кто же были эти люди?

— Я не скажу вам.

— А мы и так знаем, барон, — вмешался Марков. — Мы подняли записи учетных систем купола. Не всё получилось уничтожить, не всё… Да и Джи Тау, как мы видим, не проявили должной ревности. Шестнадцать достаточно известных имён.

— Так чего же тогда вы от меня хотите?

— Чтобы вы вспомнили одного человека, которая сопровождала Лиду Унно.

— Лиду? — барон подозрительно прищурился. — А она вам зачем? Вы же её уже отправили… к предкам.

— Кого она приводила на ваши оргии?

— Приводила? Никого.

— А своих наложниц?

— Имеете в виду клонов?

— Да.

— Клонов она приводила.

— Каких именно клонов?

— У Лиды их было много. Она заказывала их целыми сериями. Имела деньги. Местные клоноделы благодаря Лиде сделались миллионерами.

— Вы можете вспомнить имена?

— Чьи?

— Клонов наместницы.

— Генерал, — в голосе Глагау звучало ощущение собственного превосходства, — я не запоминаю имён биороботов. И самих тех изделий не помню. Это как помнить названия блюд, которые съел в позапрошлом году… Бред какой-то.

— А этого тоже не помните? — Нев поднес к глазам барона планшет с изображением Ленго.

— А этот… Был такой… Лида его одевала то мальчиком, то девочкой.

— Его пытали? — спросил Марков.

— Мы проводили опыты, генерал. Опыты. Мы вырывали у природы её сладкие тайны. Мы путешествовали «… в те миры, где торжествует зло, где разум растворяется во мгле, а когти длинны и страшны»[90].

— Что вы делали с этим клоном?

— Лида его берегла. Он умел ей приносить удовольствие. А я бы с ним развлёкся по-своему… Это крысёнок во время оргий постоянно лез к моей девочке.

— К Батрис?

— Да.

— Он был неравнодушен к Батрис?

— Неравнодушен? Он слюной исходил, когда видел Батрис. Она была уникальной.

— Вы её ревновали?

— Не так, как вы себе представляете.

— А как же?

— Это не ваше дело.

— Вам неприятно об этом вспоминать?

— Говорю же вам не ваше собачье дело! — крикнул Глагау.

— Хорошо, оставим это… А вам не казалось, барон, что этот клон контролирует наместницу?

— Контролирует Лиду? — удивление аристократа было искренним. — Что вы такое несёте?

— Он телепат.

— Ну и что? Лида Унно была сильной женщиной. Очень волевой и властной женщиной. Лордессой. В ней текла кровь Корвин-Клартов. Это чего-то стоит, генрал! Никакой телепат не смог бы сломать её волю.

— Клон помогал вам в опытах?

— Да.

— Каким образом?

— Он был умным, изобретательным, красивым и имел красивое тело.

— Его тело было организовано по мужскому типу?

— Оно мужское было, однако, скажу я вам, при необходимости способно было приобретать женственность. Это очень пластичный мальчик, он умеет угодить исследователям. И он разбирается в мистериях боли. Ему нравилось делать больно другим и самому терпеть боль. Наслаждаться невыносимой болью. Я понимаю, для чего Лида всюду таскала его за собой.

— Она не говорила, что хочет превратить его в девушку?

— В девушку? Зачем? Он и так умел всё, что умеет девушка.

— Она позволяла ему доминировать над собой?

— Что? — барон рассмеялся. — Никогда, ни при каких обстоятельствах… Какая ерунда! Лида доминировала всегда. Позиция органического превосходства была неотделима от её природы… Никогда — слышите? — никогда природный обладатель не позволит над собой доминировать, даже в моменты наивысшей страсти и наслаждения. Лида воплощала закон, а закон всегда доминирует. Закон всегда сверху, закон всегда с плетью, с палкой. Если вы так спрашиваете, то вы ничего, совсем ничего не понимаете в этих вещах. Ничего!

— Вы проводили опыты только в этом зале?

— Всегда нужна тайная комната. Ничто не сравнится с удовольствием, полученным в тайной комнате[91].

— Где она?

— За этой дверью, — барон глазами показал на большое зеркало.

— А Лида уединялась с этим клоном в тайной комнате?

— С ним там все уединялись.

— Вы тоже?

— Да.

— Вы испытывали при этом что-то необычное?

— Ему нравилась моя грубость.

— Этому клонов нравились ваши ритуалы и опыты?

— Да.

— Он мазохист?