Гобелен с пастушкой Катей

Домой я вернулась в заторможенности и стала ждать Гарика, он запаздывал. Не было его ни в восемь, ни в девять, ни в десять. Не сказала бы, что я ждала его очень активно, я бесцельно бродила по дому, иногда отмечая про себя, что его нет. Ну, мало ли какие у человека дела, и совершенно не обязательно звонить, что задерживается или что совсем не придет. Может быть, он разочаровался вчера вечером после признаний о моем участии в грязном деле. Опять же может быть, Сурен ему сказал, что охрану с меня пора снимать, и Гарик вздохнул с облегчением.

В половине одиннадцатого я приняла душ и стала готовиться ко сну, вернее, сидела в халате у раскрытого окна и курила сигарету. Дым медленно выплывал на улицу и поднимался к серым облакам, периодически проходившим по небу. Месяц едва светился, маленький и узкий. Убей меня Бог, если я знала, ущербный он или только появился. Когда зазвонил телефон, я чуть не упала со стула и едва не выронила пепельницу на улицу.

— Катя, — сказал Гарик. — Я не очень поздно? Извини, что не позвонил раньше, не получилось.

Сейчас скажет, что очень занят и будет звонить на той неделе, спокойно подумала я. Но Гарик продолжал:

— Ты не будешь против, если Сурен зайдет на минуту? Он очень хочет тебя увидеть. Мы тут во дворе.

— Хорошо, — сказала я. — Только не совсем сразу. Дайте мне пять минут, я переоденусь.

Значит, они подошли или подъехали с другой стороны, из-за угла дома. Очень таинственно, думала я, натягивая джинсы и первую попавшуюся блузку. Хотя принять Сурена в халате было бы просто роскошно, изумительная случилась бы сцена из криминального или авантюрного фильма!

Они вошли ровно через семь минут. Гарик нес в руках чемодан, а у Сурена на плече висела солидная сумка. Гарик приветствовал меня и снова извинился за непредвиденное опоздание.

— Здравствуй, Катя, — Сурен уверенно обращался ко мне на «ты». — Прости ради Бога, это я его задержал. Поэтому пришел сам извиниться.

«Что же они собрались делать, если так обильно извиняются?» — подумала я даже с подозрением.

— Проходите, Сурен, садитесь, чаю выпьете? — вслух спросила я, невзирая на пришедшие сомнения.

— Гарик, сделай чай, пожалуйста, — попросил Сурен.

Я чуть не упала на пороге, ничего себе восточные нравы! Но Гарик без лишних возражений отправился на кухню. Надо понимать, они заранее договорились, и Сурен желал побеседовать со мной наедине. Интересно, о чем?

Сурен расположился в кресле, не выпуская сумки из рук. Надеюсь, у него там не огнестрельное оружие, подумалось с некоторой тревогой. Сурен помялся и опять начал свою речь с извинений.

— Еще раз прости, Катя, я не думал, что мы провозимся так долго, — заговорил он деловым тоном. — Мы уезжаем послезавтра, надо было собраться. Ты остаешься одна. Гарик передавал, что я просил? Чтобы ты ходила осторожнее и все прочее? Очень хорошо, я опять тебя прошу. И еще… Пока ты одна, возьми, носи с собой, держи дома на видном месте.

Я была в полной уверенности, что, согласно традиционному сценарию, Сурен достанет из сумки пистолет, но, благодаренье Богу, там оказался газовый баллончик, которым я и так хотела обзавестись. Пока я крутила в руках предмет, Сурен объяснил, что газ особо ядовитый, себе в глаза лучше не брызгать, а пользоваться лишь в случае явной опасности. Тут как раз подоспел мой вопрос.

— Сурен, а ты часом не перестарался? Не представляю, кому и зачем на меня нападать?

— Может быть и незачем, — ответил Сурен. — Но, знаешь, того человека, который вез ящики в такси, не нашли ни живого, ни мертвого. Я говорил Гарику, что, пока мы в Ереване, тебе лучше пожить у его мамы, она согласилась, но он боится попросить. Очень глупо, конечно, поэтому я приехал.

— Спасибо, Сурен, но я не думаю, чтобы это было удобно, — со всей возможной корректностью ответила я. — Она меня совсем не знает. Если ты настаиваешь, я могу поехать к своим родителям, но, по-моему, это лишнее. Мне и ядовитого баллончика достаточно.

(Вот только не хватало поселиться у мамы Гарика! Совсем мозги съехали набекрень у бедного Сурена!)

— Он мне говорил, что ты откажешься, — спокойно согласился Сурен. — Ну хоть к своим поезжай, что ли… Главное, чтобы не одна.

— Я посмотрю, Сурен, ближе к делу, — пообещала я. — Что-нибудь придумаю. Спасибо за заботу.

(Спорить с Суреном было бесполезно, как с больным Валькиным клиентом Муратовым или как с одержимым графоманом).

Вслед за конспиративным разговором мы кратко попили чаю, и Сурен попрощался. Сумку он взял с собой, к моему большому облегчению. Ранее воочию представлялось, как Сурен установит на открытом окне пулемет и проверит примерный радиус обстрела. Да, если посмотреть со стороны, что-то такое, может, и было в Серёжиных криминальных фантазиях. Но со стороны… Мы с Гариком, как остались одни, постарались поскорее об этом забыть.