Гоблины: Жребий брошен. Сизифов труд. Пиррова победа (сборник)

– Может что? – насмешливо спросила Северова. Притом что, давно заметив необычайное волнение коллеги, она прекрасно догадывалась, чем именно оно вызвано. И какое именно «что?» предстоит сейчас услышать.

– А может, раз уж я весь из себя такой симпатичный, я останусь?

– Нет, Женя. По крайней мере не сегодня.

– Ясно, – вздохнул Крутов. Он поднялся и стал надевать куртку. – Я так понимаю, на эту ночь у тебя в планах что-то навроде «с бедой переспать»?

– На самом деле все гораздо прозаичнее, – усмехнулась Северова, провожая гостя в прихожую. – У меня… Короче, маленькие женские проблемы.

– В таком случае можно я тебе на днях перезвоню?

– Не можно, а нужно! Тогда я буду понимать, что нынешний визит с твоей стороны был не просто формальным визитом вежливости.

Наташа заставила себя прижаться к Крутову и гораздо нежнее, нежели просто по-дружески, поцеловала его в губы. Опасаясь не совладать с нахлынувшими эмоциями и ощущая в себе готовность плюнуть на все условности, да и трахнуть Северову прямо здесь, в прихожей, Женя торопливо покинул гостеприимную квартиру.

Наташа закрыла за ним дверь и устало привалилась к ней спиной: выражение ее лица резко сменилось с приторно-заискивающего на раздраженно-злое…

* * *

Андрей открыл дверь своим ключом и, услышав признаки движухи на кухне, не переобуваясь, сразу прошел туда. У плиты хлопотала Лера в длинном вечернем платье, в котором он последний раз видел ее два года назад, когда они ходили на свадьбу племянницы.

– Так ты дома? Странно, я последний раз звонил минут сорок назад, и мне никто не ответил.

– Я только что пришла.

– Откуда?

– Что значит откуда? С работы, разумеется.

– А с каких это пор ты стала ходить на работу как на праздник? Я имею в виду платье.

– Между прочим, этому платью уже четыре года. И от всей праздничности у него осталась разве что длина.

– А где Алиса?

– Они с мамой решили остаться на даче еще на пару дней. Погода чудесная, пускай добирают последние денечки.

– А меня ты предупредить не могла? Я, между прочим, волнуюсь!

– Да что ты? Как это на тебя непохоже.

– Я, кстати, в течение дня пытался дозвониться тебе на трубку. Но она была постоянно отключена.

– С мобильником что-то случилось. Похоже, аккумулятор окончательно сдох. К слову, моя трубка еще старше, чем это платье.

– Ну, это как раз дело поправимое, – как-то странно усмехнулся Андрей. Он вышел из кухни и через какое-то время вернулся с коробкой, которую двумя неделями ранее случайно обнаружил в шкафу. – Вот, пользуйся на здоровье. «Соня ериксон айня». Знаешь, сколько здесь пикселей? Восемь миллионов! Не веришь? Можем вместе пересчитать.

Валерия изменилась в лице, испуганно забегала глазами по сторонам, заговорила сбивчиво:

– Я… это… Это я тебе купила. На день рождения. Вот… Спрятала до поры до времени.

– Господи, какая ж ты у меня заботливая! – восхитился Мешок. – У мужа до днюхи без малого полгода, а любящая жена уже купила ему подарок. И какой подарок! Половину своего месячного жалованья грохнула! Телефончик, правда, дамский. Ну да это фигня. Как говорится, дареному телефону в корпус не смотрят.

«Или сейчас, или никогда!» – решила Валерия и, собравшись, выдохнула:

– Андрей, я… Я давно собиралась с тобой поговорить!

– О чем поговорить? Вернее, о ком? Неужели, о Людвиге Ромуальдовиче?

– Ты… Откуда ты?..

Всё. Спокойного взвешенного разговора не получилось, ибо Валерию прорвало. Она больше не могла и не хотела сдерживать неделями копившееся напряжение и дала волю праведному, как ей казалось, гневу. Тем паче что случай предоставился поистине уникальный: бить врага его же оружием!

– Так ты шпионил за мной? Какая прелесть!.. Какая мерзость!.. Впрочем, можно было догадаться о чем-то подобном. Это вполне в твоем стиле. Сам за нами хвостом таскался? Или подрядил на это дело подчиненных?

– Замолчи, слышишь! – зло сказал Андрей, до хруста суставов сжав кулаки.

– Что, правда глаза колет?! А вот интересно: ты вел исключительно визуальное наблюдение? Или записывал нас на пленку?

– Я сказал: заткнись!

Но Валерию было уже не остановить:

– Наверное, все-таки записывал. Ты ведь у нас – мент, настоящий опер. А настоящие опера знают, что фиксирование доказательств – это очень важный момент в уголовном расследовании… Знаешь, когда мы с Людвигом останавливались в одном мотеле, он обнаружил на потолке, прямо над кроватью, миниатюрную камеру. Часом, не ты поставил?

– Лера! – угрожающе произнес Андрей. – Еще одно только слово…

– А записи с той ночи у тебя случайно не сохранились? Никогда не видела себя, занимающуюся любовью, со стороны.

Не выдержав, Мешок коротко, без замаха ударил жену кулаком в лицо. Ударил на эмоции, но вполсилы. Тем не менее и этого оказалось достаточно, чтобы Леру отбросило на несколько метров: вылетев в прихожую, она упала на спину, больно ударившись затылком о паркет. Но и даже теперь, надо отдать ей должное, самообладания госпожа Мешечко не потеряла. Равно как показного мужества и демонстративного презрения к выходке мужа.