Год черной собаки

— А что, я хуже других? — вспылил доктор. — Я просто хотел разобраться более объективно и осторожно, дело ведь очень серьезное, и решать его надо не с бухты-барахты. Легкомыслие и детская восторженность некоторых, — он покосился на физика, — мне не свойственны. Я в конце концов хирург и привык отвечать перед своей совестью, если в твоих ладонях человеческое сердце. И я…

— Вот и держите его крепче, — вставил Уваров со смешком.

— Не острите, Миша, ничего смешного в моем поведении я не вижу. Надо взвесить, обсудить. И я не возражаю…

— Но вы же как раз сначала и возражали?

— Вам показалось, я не против, но призываю к-осмотрительности.

— Значит, вы все-таки «за»? — спросил Грег.

— Ну разумеется, боже мой.

— Странный вы человек, доктор, — задумчиво произнес профессор. — Как ковер из прядей шерсти, сотканы из противоречий. Подобно писателю Бальзаку, на которого вы так похожи. Унаследовали не только его внешность, но и черты характера.

— Вы о чем? — Эдерс вытаращил глаза.

— О том, что терзало великого анатома человеческих душ, как называли некоторые Бальзака, сдается мне, он плохо разбирался в своей собственной. В романах бичевал аристократию, а сам стремился приобщиться к ее племени.

— Но я не виноват.

— Я вас и не обвиняю. Продолжим о наших проблемах. На чем мы остановились?

— На том, что и как передать ЮНЕСКО, — ответил Грег и задумался. — Вы же предложили вручить медицинскую и энергетическую части, а остальное, как ни прискорбно, — уничтожить?

— А не лучше ненадежнее спрятать? — Эдвин взглянул выжидательно на детектива. — Открытия-то уникальны. Поднимется ли у нас рука на их уничтожение?

— Решено! — Фрэнк стукнул ребром ладони по подлокотнику. Отшиб руку, поднес к губам, подул и продолжил: — Один полный экземпляр сохраним. Потом запрячем надежно. Оставляем прибор РУ и готовим то, что надо передать.

— А как доставим? — Эдерс скрестил на груди руки.

— Проще простого. — Грег дернул себя за мочку уха. — Пошлем вас и Уварова. Если потребуется, вы их там и проконсультируете, — обернулся к русскому. — Вы знаете, где ЮНЕСКО?

— Еще бы. Париж, площадь Фонтенуа на левом берегу Сены, неподалеку от знаменитого собора Дома инвалидов. Там поблизости…

— Подождите, подождите, — привстал доктор. — Почему меня? Я не справлюсь. Я просто не в состоянии. Я не знаю французского.

— С вами будет Мишель, — успокоил Грег. — Вдвоем справитесь.

— С открытиями ясно, — прервал перепалку Эдвин. — А что станется со всеми вами? Как наладите дальнейшую жизнь?

— Не пропадем. — Фрэнк поддернул брюки. — Не то терпели. С помощью прибора РУ горы свернем. Мы им еще покажем.

— Это безнравственно! — Брови доктора взлетели. — Вы намереваетесь использовать достижения гениев на личное обогащение?

— Отчего безнравственно? — прищурился Фрэнк. — Робинсоны, Майки Черепы и сотни им подобных прохиндеев живут припеваючи, и никто не ужасается. А как мы собираемся их слегка потрясти — и пожалуйста, поступаем аморально. Ну уж нет. В общем, доктор, с голоду не умрем.

— Но мы-то не какие-то злодеи и гангстеры. У нас есть совесть.

— С волками жить — по-волчьи выть. Но я пошутил, Макс, преступников из нас не получится — мы же ненормальные, особенно я. Кстати, Мартин, сколько у нас осталось в наличии денег?

— Шестнадцать тысяч пятьсот долларов и двадцать тысяч с процентами долг Майку Черепу.

— Бог ты мой. — Грег хлопнул ладонью по столу. — Я же совершенно забыл об этом. Вот уж воистину — берешь чужое — отдаешь свое. Да-а-а. Тогда без прибора РУ не обойтись. Миша, от греха подальше, уберите на нем другие режимы, оставьте лишь Р и У. Сделаете?

Уваров кивнул.

— Значит, вы все-таки не шутили?

— Шутил, доктор, шутил. Расплату с долгами беру на себя. — Грег поджал губы. — На мне и отправка Уварова и Эдерса за рубеж. Выберем им самый экзотический маршрут. Откровенно говоря, я вам, доктор, завидую. Много бы дал за то, чтобы увидеть улыбку спасенного мной ребенка или глаза его отца и матери.

— Вот и отправляйтесь вместо меня. Кто вам мешает?

— Я имел в виду вашу профессию. Ехать же мне никак нельзя. На мне ответственность за вашу судьбу, моей матери и сына. Кроме того, у меня невеста, даже жена, которую я очень люблю.

— Какая еще невеста-жена? — усмехнулся Эдерс. — Совсем заговорились, вы же холостой? Больше того, почти женоненавистник, знать, насолили они вам солидно. Так?

— Нет. На этот раз все соответствует действительности. Юта в свой приезд стала моей женой. Формальности сотворим позже.

— А ведь я пророчил вам, Фрэнк. Помните, Миша, в баре? Я предвидел — этим кончится.

— Чего же плохого? — вступился Мартин. — Давно пора остепениться.

— Ну а если серьезно, чем займетесь вы, Фрэнк? — Профессор склонил голову набок.

— Мы возродим частное детективное бюро «Гуппи». Почетным членом его изберем вас. Мартину это дело знакомо. Эдерс займется судебной медициной. Мисс Шервуд, вернее миссис Грег, станет нашей секретаршей, а Мишель все обнаучит.