Год гнева Господня (СИ)

Через пару минут тронулись в путь. Пыльная сельская дорога бежала вдоль монастырских виноградников и мельниц, мимо пустошей, заросших вереском и утесником, через шаткий деревянный мостик над мелководной речушкой Перлонг. Затем из-за деревьев Ариана увидела высокую каменную звонницу приходской церкви Сен-Николя-де-Грав. Они должны были венчаться в ней, но в последний момент Жанте вдрызг рассорился с местным кюре. Придется завтра ехать в город, в аббатство Сент-Круа. Не то чтобы дальний крюк, но уж очень неприятны все эти городские придирки…

Чуть в отдалении, из-за густых кустов акации, мрачной тенью вырастала темная черепичная крыша лепрозория. Жуткое место, даже собаки не бегают вблизи него. Казалось, будто сами стены здания, сложенные из грязно-белесого известняка, источали заразу и зловоние. Погонщик мулов, а вслед за ним и Ариана, поспешно перекрестились и отвернули взгляд.

За поворотом начинался пригород, в котором жил Жанте. Несколько рядов саманных домишек, прилепившихся друг к другу, и почти никакой зелени: ни деревьев, ни садов — лишь несколько черных свиней, разлегшихся в дорожной пыли. Вскоре повозка подъехала к дому жениха. На самом деле, это был дом родителей Жанте, но мать его умерла еще при родах, а отец три года назад ушел на заработки в Беарн, и с тех пор от него не было ни слуху ни духу.

Дядюшка Эстрабу, вместо того чтобы остановиться у дверей дома Жанте, с невозмутимым видом проехал мимо. Таков обычай. Через пару мгновений из дома жениха выбежали трое молодых парней, среди которых был и заводной шафер Шибале, и с громкими криками принялись уговаривать возницу повернуть поводья. Тот, как водится, поначалу не соглашался. Пришлось потрясти перед ним звонкой монетой — только после этого погонщик соблаговолил развернуть своих мулов.

Наконец, из дома вышел и сам жених. Небольшого роста, коренастый и широкоскулый, с выпуклым лбом и слегка косящими глазами на плоском смуглом лице — Жанте сложно было назвать красавцем. Однако уверенная осанка и твердость во взгляде выдавали в нем человека надежного и основательного, из тех, что не привыкли выпрашивать у жизни незаслуженные подарки.

Жанте молча улыбнулся Ариане, сдержанно поклонился дядюшке Эстрабу и, не произнеся ни слова, направился к повозке. Он вообще был не особо разговорчив, тем более, на людях. Пока возница балагурил с друзьями жениха, сам Жанте деловито перетаскивал поклажу из повозки в дом. Закончив работу, он подошел к Ариане, сидевшей все это время на телеге.

— Как поживает матушка Роза? — учтиво поинтересовался жених.

— Божьей милостью, хорошо, — ответила Ариана.

— Тетушка Сеголена благодарила ее и просила передать, что ей очень помогла та настойка. Она сказала, что отдаст вторую часть денег дней через десять, когда городской казначей заплатит ее мужу за работу.

— Я передам, — кивнула Ариана.

— Платье уже готово?

— Да, вчера матушка привезла из города.

— Синее или красное?

— Завтра сам увидишь, — улыбнулась Ариана.

— Хорошо, — кивнул жених.

Немного помолчали, прислушиваясь, о чем беседовали Шибале с дядюшкой Эстрабу. Вечерний ветерок доносил с юга дурманящий запах лаванды и сосновой смолы.

— Смотри, что подарил мне на свадьбу Ачегорри, — Жанте достал из-за пазухи небольшой нож с резной ручкой из слоновой кости.

— Ух ты! — Ариана восхищенно принялась разглядывать замысловатые узоры на рукоятке. — Смотри, тут дракон!

— Это Сугаар, наваррский эренсуге.*

[*Баск. «змей»]

— Наверное, уйму денег стоит такой нож?

— Ачегорри сказал, что выменял его у какого-то наваррца на трех взрослых свиней. Но это ж Ачегорри, он мог и приврать.

Ариана вернула нож Жанте:

— Только не показывай его никому. Ты же знаешь, нам нельзя.

Жанте лишь махнул рукой:

— Да не узнает никто.

Помолчали еще немного.

— Ты волнуешься? — нарушил молчание Жанте.

— Ага, — призналась Ариана.

— Я тоже. Немного, — тут же поправился Жанте. — Но ты не бойся. Со мной тебя никто не тронет.

Ариана молча кивнула.

— Эй, молодежь! — послышался сзади голос дядюшки Эстрабу. — Завтра наговоритесь. Пора возвращаться, ночь уж на дворе.

Ариана запрыгнула на повозку и помахала рукой Жанте. Вымотавшиеся за день мулы неспешно тронулись. «Жанте будет хорошим мужем», со спокойной уверенностью думала девушка, провожая взглядом исчезающий в ночи поселок.

Фрагмент 4

***

Восточный берег Гаронны, вначале ровный, покрытый палюсными* лугами и редкими домишками рыбацких поселков, завершался вдалеке невысокой грядой темно-зеленых холмов. Западный берег, на котором раскинул свои постройки Бордо, был плоским как столешница. Ивар, опершись о штирборт,** задумчиво смотрел вдаль. Разморенное солнце неспешно опускалось за город, подсвечивая закатными бликами полуразрушенную громадину римского амфитеатра, мрачно возвышавшуюся в отдалении.

[*Palus- болотистая аллювиальная почва]

[**Правый борт]