Год и один день

Хоуп проснулась с первыми лучами солнца, как часто с ней бывало, и несколько минут лежала просто так, давая глазам привыкнуть к полутьме. Вечером она отвернулась от Чарли и проспала так всю ночь – последние тревожные события каменной стеной стояли между ними.

После ужина Хоуп предложила Чарли пораньше вернуться в отель и лечь спать. Она действительно устала, а кроме того, ей хотелось заглянуть в бар и посмотреть, не ждет ли там Софи. Когда Чарли в очередной раз вернулся из туалета с телефоном в руке, Хоуп решила ничего про это не говорить. За последние несколько дней она многое узнала о своем друге. В частности, он не любил, когда его обвиняли во лжи или утаивании чего-либо. В отличие от нее, Чарли никогда не был женат и уже много лет не имел серьезных отношений. Вероятно, он просто не привык полностью открываться другому человеку, это кажется ему странным. Хоуп понимала и даже разделяла его взгляды, однако его скрытность по-прежнему задевала ее за живое.

Они уже вышли на свою улицу, когда Чарли вдруг остановился и повернулся к ней. Его глаза казались черными в свете фонарей, с губ срывались клубы пара.

– Хочу, чтобы ты знала: я люблю тебя, – сказал он, застав ее врасплох. – Мне это важно. Ты должна знать о моих чувствах.

– О, Чарли… – Хоуп взяла его за руки. – Я всегда это знала. И… – Она растерялась и умолкла.

– Все нормально. – Он приложил ладонь к ее щеке. – Ты можешь ничего не говорить в ответ, мне важно было сказать это самому.

Страшные опасения хищными кошками закрались в душу Хоуп.

– Чарли, у тебя все хорошо? – спросила она, отчетливо слыша страх в собственном голосе. – Ты не… болен?

Он помотал головой.

– Нет.

– Точно?

Мысль о каких бы то ни было страданиях этого большого, сильного, любящего человека показалась Хоуп совершенно невыносимой.

– Точно. А теперь давай вернемся в отель, хорошо?

Она кивнула.

– Конечно.

Они проделали остальной путь в полной тишине. Хоуп заглянула в бар и с конфузливым облегчением увидела, что Софи там нет. Да, она хотела узнать, как дела у этой девочки, но Чарли нуждался в ней больше.

Поднявшись в номер, они занялись любовью, однако Хоуп не отпускало предчувствие неминуемого конца. Когда Чарли уснул, она еще долго лежала без сна, мучась тревогой и сомнениями.

И вот настал новый день, который нужно было как-то пережить. Целое утро говорить глупости, а не то, что просится с языка, целый день терпеть скрытность Чарли и наблюдать, как он уходит тайком поговорить с кем-то по телефону. А потом? Что потом? В понедельник у них самолет, они вернутся в Манчестер, и она снова будет жить в его крошечной квартирке. Аннетт по-прежнему будет недосягаема, а Хоуп вновь ждут скитания по лабиринту страха, замешательства и недовольства.

Она заставила себя выкинуть из головы роящиеся мысли, села в кровати и вдруг поняла, что рядом никого нет.

– Чарли?

Нет ответа.

Она потерла глаза.

– Чарли! – чуть громче сказала она, решив, что он в ванной и потому не слышал ее первого зова.

Тишина.

Хоуп встала и босиком прошлепала к ванной, открыла дверь и сразу заморгала от ослепительного света. Чарли там не оказалось, а с края ванны исчез его несессер с бритвой и прочими принадлежностями. Может, он просто пошел выпить кофе в буфете? Или, например, купить ей цветы? Он ведь любил совершать такого рода поступки, а вчерашний вечер был… Хоуп даже не знала, какими словами его описать.

Еще больше она встревожилась, когда не обнаружила в шкафу его пальто и шляпы. Чемодан Чарли был собран и закрыт. Она быстро приняла душ и оделась, поглядывая на часы, затем аккуратно накрасилась и высушила волосы феном. Чарли так и не пришел. На душе становилось все тревожнее.

Хоуп засуетилась: начала складывать грязную одежду, повесила на плечики вчерашнее платье. Заправила постель, раздернула шторы и посмотрела на город. Очертания пражских зданий на фоне неба неизменно притягивали взгляд, и Хоуп позволила себе немного полюбоваться видом.

И сколько она будет ждать? Завтрак закончится через полчаса. Может, Чарли уже в буфете, допивает десятую чашку чая и гадает, куда запропастилась Хоуп? Вряд ли, конечно, однако других версий у нее не было. Она приняла решение спуститься и села на кровать, чтобы надеть туфли. Тут в дверь тихонько постучали.

– Да-да?

Воцарилась тишина, а затем голос Чарли произнес:

– Ну давай, заходи, она так обрадуется!

Бросив вторую туфлю, Хоуп быстро подошла к двери, распахнула ее и едва не упала в обморок от потрясения.

В коридоре стояла уставшая и напуганная – казалось, еще чуть-чуть и расплачется – Аннетт.

36

– Еще кофейку?

Меган вопросительно подняла его пустую чашку и приподняла бровь.

– Давай.

Она встала из-за стола, отодвинув стул, и направилась к кофемашине. Там она пропустила вперед двух женщин. Атмосфера за завтраком становилась просто невыносимой, и Меган не торопилась возвращаться к Олли.

– Вот, держи. – Она поставила полную чашку на его блюдце, причем сделала это чуть эффектнее и театральнее, чем необходимо. Олли даже не улыбнулся.