Год, какого еще не бывало

        — Да я понимаю, — согласился Гарри. — Просто как подумаю, что порт-ключ у него был все это время, пока я... пока меня... — Его передернуло. — И что же дальше? После того как Малфой меня туда приволок, там были установлены заклятья против аппарации, да? И против порт-ключей и против еще черт знает чего?

        — Приблизительно так, — судя по тону, директор грустно улыбался. — Я рискнул и наложил на Северуса следящие чары. Слабенькие, конечно, иначе Волдеморт бы их засек, но и этого хватило, чтобы указать мне и аврорам, куда направлять заклятья. Мы из кожи вон лезли, долгие часы пытаясь взломать их защиту и добраться до тебя, пока Северус пытался сделать то же самое изнутри. Порт-ключ должен был нагреться, едва активируется, так что Северус в ту же секунду заметил бы, что может тебя спасти.

        — А, вот как, — вздохнул Гарри, начиная понимать. — Он должен был ждать момента, когда вам удастся пробиться туда.

        — А до того, — продолжал директор, явное разглаживая свою мантию, — ему оставалось лишь одно: вести себя, как и подобает преданнейшему Упивающемуся. Любая попытка освободить тебя раньше времени привела бы лишь к вашей общей гибели.

        — Да, да, я и сам понимаю. Не дурак же я!

        — Нет, конечно. Но ты выдержал ужасающее испытание — причем держал тебя человек, которого ты... честно говоря, Гарри, я не знаю, как ты к нему относился.

        Гарри аж руками замахал, хотя мышцы откликнулись тупой болью.

        — Ужасающее испытание, да уж... и держал меня человек, которому я доверял, понимаете? Доверял! Это было самое жуткое! — Он почувствовал, что задыхается, и принялся шумно хватать ртом воздух. Лишь потом до него дошло, что он просто пытался заплакать. Пытался... но ничего не вышло — и вовсе не потому, что стыдно реветь в голос, точно малой деточке, хоть и это тоже, конечно. Нет, истинная причина — иглы Люциуса Малфоя. Он же ими не только в глаза Гарри тыкал — он и все вокруг тоже расковырял, в том числе и слезные протоки. Гарри еще раз втянул в себя воздух и сжал простыню в кулаках. Лучше уж так, чем машинально потереть глаза. Не стоит выяснять, какую боль это вызовет.

        — О, Северус, — неожиданно произнес директор. Судя по голосу, он повернулся куда-то в другую сторону. — Хорошо, что ты наконец нашел время оставить лабораторию. А мы с Гарри как раз обсуждаем... м-м... случившееся... в Самайн.

        — Приношу мистеру Поттеру свои искреннейшие извинения, — сухо ответил Снейп. Это прозвучало так... чопорно. И в то же время сердито. И натянуто. Гарри вдруг осознал, что Снейп точно так же разговаривал с ним, когда они в последний раз виделись накануне Самайна. Когда поссорились из-за того, что Гарри стал расспрашивать подробности о встрече Упивающихся, и Снейп заставил его заглянуть в думосброс и увидеть все своими глазами. И после этого был так... холоден. Он, правда, предложил обращаться к нему в любое время, хоть посреди ночи, но и это было сказано так... по-учительски. Как будто речь шла о вещах, которые Снейп принуждал себя делать лишь по необходимости, но делал без всякой души, без сочувствия или симпатии.

        Сейчас казалось, что этот разговор состоялся очень давно. И никакой важности не представлял. Но не для Снейпа, очевидно — потому что его поведение ничуть не изменилось.

        — Я принес зелья, — бесцветным голосом заметил тот. — Сначала зеленое. Оно должно остыть; принимать вместе с едой. А потом, через час — синее.

        Шелест мантии — и зельевар резко повернулся, не обменявшись с Гарри даже словом.

        — Это для его глаз? — торопливо спросил директор, задерживая уход коллеги.

        — Да, — прорычал, буквально прорычал Снейп. — Если это все, директор, то меня ждут и другие зелья.

        — Мне кажется, Гарри нужно поговорить с тобой...

        — Что действительно нужно мистеру Поттеру, — во всеуслышание объявил Снейп, — так это шрамозаживляющая мазь и кроветворное зелье, и костерост для треснувших костей, и, что еще важнее, успокоительное и зелье Легкого Сна! И все эти зелья нужно пить свежесваренными, для достижения максимального эффекта — коль скоро мы хотим, чтобы они наилучшим образом взаимодействовали с его магией, которая, как вам известно, все еще в неустойчивом состоянии, что весьма затрудняет лечение! А еще я собираюсь приготовить побольше глазного эликсира! Или вы предпочитаете, чтобы ребенок остался слепым?

        — Тогда ступай, Северус, — расстроенно ответил Дамблдор.

        — Постойте! — крикнул Гарри. Звук шагов оборвался. Вот только что же сказать? Хуже всего, ему было по-настоящему плохо от одной мысли, что Снейп рядом; его просто колотило от совершенно иррационального ужаса. Но он все же сумел выдавить: — Это... ну... а вы не могли бы зайти потом, сэр? Я... я правда хочу с вами поговорить.

        И снова молчание в ответ, на сей раз — более длительное.

        — Мистер Поттер, я постараюсь заглянуть сюда вечером, несколько позже, — уронил Снейп. Судя по интонации, радости от этого визита он ожидал примерно столько же, сколько от возможности выпить полный стакан неразбавленного настоя цикуты.