Год, какого еще не бывало

        Гарри почти захотелось провалиться на этом самом месте. До чего же унизительно, что Драко узнал, как его запирали в чулане и морили голодом! Правда, само пожелание доказывало, что Драко очень серьезно отнесся к этой небольшой церемонии... Гарри не знал, что и думать.

        — И тут начинается самое странное, — признала Гермиона и нахмурилась. — Лук-порей вроде бы имеет отношение к домашнему хозяйству. Домашние хлопоты, может быть? А гардении используют, чтобы намекнуть о тайной любви...

        — Что?! — потрясенный Гарри чуть не залил всех сливочным пивом, поперхнувшись.

        — Мерлин милостивый! — взорвался Драко, яростно срывая крышку с собственной бутылки. — Чем ты пользовалась для справки, книгой о викторианском языке цветов? Мы все волшебники, если ты не заметила. Лук-порей означает удачу, а не домашнее хозяйство! А тайная любовь! Ты что, серьезно? Это исцеление, ясно? Гардении означают исцеление!

        С этими словами он плюхнулся в кресло, наградив Гермиону испепеляющим взглядом.

        — Ну извини, — протянула она, явно для проформы. — И, к твоему сведению, язык цветов черпает многие значения из магических свойств разнообразных растений, благодаря тому, что в викторианскую эпоху волшебники куда чаще стали вступать в романтические отношения с магглами.

        — Да ты просто кладезь фактов и цифр, — возмутился Драко. — В другой раз, когда Гарри попросит тебя изучить что-нибудь вместо него, — он перевел гневный взор на Гарри, потом снова на Гермиону, — будь любезна хотя бы попытаться сделать все правильно!

        — Но про чабрец, чернику и сосновые иголки она всё правильно сказала? — спросил Гарри.

        — Да, — признал Драко и закрыл глаза с таким видом, будто его тошнило от всех присутствующих.

        Рон, который все это время молча наблюдал за ними, наконец вмешался в разговор.

        — Может, ты просто скажешь, у кого в семье прибавление? — предложил он. — В смысле, это же благопожелание там, на столе, да, Гарри? Ты хочешь проверить, правильно ли ты его составил?

        «Надо было догадаться, что Рон наверняка знает все о церемонии благопожелания», — спохватился Гарри. Он редко вспоминал, что Рон чистокровный маг, хотя, конечно, так оно и было. Но для Гарри чистокровность означала высокомерие и снобизм, а уж в этом Рона никак нельзя было упрекнуть.

        Гермиона захотела узнать, о чем речь, так что Рон взялся объяснить.

        — А, ясно, — кивнула она наконец. — Так для кого благопожелание, Гарри?

        — Давайте сначала обсудим до конца растения, — почти отчаянно попросил Гарри. Он хотел им все рассказать, но не знал как. Отчего-то ему не пришло в голову, что придется говорить прямо при Драко, но и потребовать, чтобы тот ушел, Гарри тоже не мог. Так что же делать?

        — А чай? — выдохнул он. — Что значит чай?

        — Я больше ничего не смогла найти, Гарри, — пробормотала Гермиона.

        Драко слегка усмехнулся — без сомнения, при мысли, что Гарри все-таки придется взяться за книги самому. Однако его усмешка исчезла, когда заговорил Рон:

        — А, ну это все знают. Хотя я никогда не видел, чтобы чай ставили в вазу... или это флакон для зелий? Вот странно! В общем, как в этом благопожелании. Но чай тоже означает мужество, а еще — силу.

        — А ясменник?

        — Ну, это немного вульгарно, правда, но, грубо говоря, ясменник значит деньги.

        — Деньги?!

        — Победу, — невозмутимо поправил Драко. — Точнее, и то и другое, но в данном случае — победу. — Он высокомерно посмотрел на Рона: — Между прочим, только нищие волшебники считают, что иметь деньги — вульгарно.

        Рон сжал кулаки и весь подобрался, но умудрился сдержаться и не ответить.

        — Так у кого родился ребенок? — настойчиво спросила Гермиона. — Вы так и не сказали.

        — Вообще-то ни у кого, — признал Гарри. — Я чуть позже объясню про благопожелание. Сначала... помнишь, я не смог с вами поговорить позавчера?

        — Да, ты был слишком занят, чтобы нас видеть, — буркнул Рон. — Как будто я в это поверил, Гарри. Но Падма обнаружила, что если только этот вон слизеринец не скажет «Входите» или что-то в таком духе, мы не можем войти! Так что Малфой мог наврать, что в голову взбредет!

        Драко вопросительно уставился на Гарри, и не было ни малейших сомнений, о чем он думает: «Ну вот, пожалуйста. Он неправ, и ты это знаешь. Мне, конечно, плевать, как он ко мне относится, но хотелось бы знать, кого поддержишь ты. Своего гриффиндорского дружка, хотя он хамит и несет чушь? Или станешь защищать собрата-слизеринца?»

        Странно, сколько всего сразу Драко умел выразить взглядом своих серых глаз.

        — Вообще-то я действительно был занят, — неловко признался Гарри. — Прости, но это правда. Понимаешь, я был на собеседовании. Приходила сотрудница из Магической службы защиты семьи.

        — Службы защиты семьи? — переспросила Гермиона.