Год, какого еще не бывало

        Гарри сознавал, что сейчас скажет то, чего, в общем, говорить не следует, но что-то его прямо-таки подталкивало. Возможно, ему хотелось шокировать товарищей? Или поквитаться с Роном, пусть даже тот не мог его слышать? А может, он на самом деле хотел, чтобы его слышал Снейп? Отец давным-давно просил его дать Драко шанс — и теперь Гарри был к этому готов, хотя так никогда и не признался вслух. Правда же, нет лучше способа доказать, что он изменил свое мнение, чем заявить об этом сразу и перед Снейпом, и перед гриффиндорцами?

        — Если мне понадобится поговорить с кем-то моего возраста, — легко ответил он, — я очень рад, что наверху в башне есть люди, которые меня выслушают. Но не забывай, что здесь со мной Драко — я всегда могу поделиться с ним.

        На этот раз недовольный ропот был осязаем; шепоток, похоже, впитался в стены, прежде чем исчезнуть. Гермиона стиснула зубы так, что они скрипнули.

        — Если тебе все-таки понадобится гриффиндорская точка зрения, — выдавила она, явно на грани срыва, — мы всегда готовы помочь.

        Гарри тут же почувствовал себя паршиво. Пожалуй, не стоило впутывать сюда Драко — это тоже вызов, да еще какой. С другой стороны, он не хотел ничего скрывать. Ни усыновление, ни то, что он принадлежит теперь сразу двум Домам, ни то, кто его друзья.

        Все его друзья.

        Видимо, чувствуя, что Гермиона вот-вот взорвется, Невилл шагнул вперед и взял Гарри за руки. Пальцы Невилла были холодные и дрожали; он явно ужасно нервничал. Да и как иначе, когда в трех шагах застыл, скрестив руки на груди, Снейп? Зельевар напоминал ястреба, следящего за добычей, и было ясно: стоит хоть одному из гостей вымолвить неверное слово, и полетят пух и перья.

        — Гарри, — сказал Невилл. Несмотря на напряжение, голос его был искренним. — Мы не понимаем, это правда. Как ты можешь хотеть, чтобы... но штука-то в том, что нам не обязательно понимать. Ты наш друг, ты гриффиндорец, ты наш ловец — ну, когда сможешь летать опять, конечно. Вот и все, остальное неважно.

        Джинни протолкалась вперед, по дороге выуживая что-то из кармана.

        — Это тебе от нас, Гарри. От всех нас.

        Она сунула ему в руки букетик из трав и цветов, и Гарри почувствовал, как на глаза наворачиваются слезы:

        — Благопожелание? — спросил он, хотя все и так было ясно.

        Джинни кивнула. Глаза у нее тоже повлажнели.

        — Мы же мыслей не читаем, пойми. Мы не узнаем, что изменилось и как, пока ты сам не расскажешь. А ты не рассказывал...

        — Ты даже не приходила сюда, — заметил Гарри.

        — Я была здесь шесть раз! — возмутилась Гермиона. — И мне ты тоже ничего не сказал.

        — Я не хотел из-за этого ссориться! Кроме того, ты знала, что мы помирились со Снейпом и с Драко тоже. Я этого не скрывал!

        — Слушайте! — резко перебила Джинни, зыркнув на обоих. Потом взгляд ее смягчился: — Неважно, насколько... неправильным нам все это кажется. Но мы видим, что ты так не думаешь, и решили, что надо поддерживать тебя и твое решение. Мы желаем тебе счастья, Гарри. И будем рады, когда ты сможешь к нам вернуться.

        — Ты пыталась уговорить Рона прийти с вами, и он отказался, верно? — грустно спросил Гарри. Вздохнув, он поудобнее перехватил благопожелание и продолжил: — Спасибо вам всем. Это... это много для меня значит.

        Джинни повернулась к профессору Снейпу.

        — И вам, сэр, я тоже желаю счастья, — отчетливо и от всей души произнесла она.

        — Благодарю, мисс Уизли, — пробормотал Снейп, слегка кивнув.

        Гермиона кашлянула, словно поперхнувшись словами, и хриплый звук эхом отразился от каменных стен подземелья. Пыталась ли она тоже поздравить Снейпа и просто не сумела себя заставить? Или собиралась сказать что-то еще? Как бы там ни было, Снейп заговорил первым, прежде чем молчание стало невыносимым.

        — Отбой уже был, — объявил он и оглядел студентов, словно пересчитывая. — Тринадцать гриффиндорцев в такой час за пределами общежития... — он покачал головой и прицокнул языком. — Смею полагать, подобное поведение в моем присутствии стоит баллов.

        — Сэр, пожалуйста... — взмолился Гарри. Краем глаза он заметил, как ухмыльнулся Драко.

        — Позволь мне самому решать, — резко оборвал его Снейп.

        — Но, профессор...

        — Довольно, Гарри, — ровным тоном произнес Снейп, не сводя с сына глаз. Затем, убедившись, что тот молчит, объявил: — Двадцать баллов Гриффиндору.

        И взмахнул палочкой, подтверждая распоряжение.

        Воцарилась мертвая тишина. Наконец Невилл приглушенно выдавил, обращаясь к Шеймусу:

        — Гриффиндору? Он сказал «Гриффиндору»?!

        — Нет, тебе мерещится, Лонгботтом, — весьма едко вставил Драко.

        — Драко, достаточно. — Снейп повернулся к Невиллу, который аж затрясся. — Да, мистер Лонгботтом, вам не почудилось. Однако мне придется снять куда больше баллов, если вы и ваши друзья задержитесь еще хоть на минуту. Сколь бы я ни ценил ваши усилия и желание поддержать Гарри, полагаю, вы прекрасно знаете, что я не одобряю, когда студенты бродят по замку посреди ночи.

        Гермиона кивнула.