Год, какого еще не бывало

        «Дорогой профессор Снейп! — было написано там. — Вы можете убрать ключ от моего сейфа подальше и не доставать до тех пор, пока я не вырасту и не начну жить отдельно? Не так давно вы мне сказали, что хотели бы этого, и, обдумав весь наш разговор, я осознал, что это хорошая мысль. Помните, я вам говорил когда-то, что не умею быть ничьим сыном, и, хотя это, возможно, до сих пор так, я теперь знаю одну вещь, которой не знал тогда. Вы умеете быть отцом. И у вас очень хорошо получается.

        Я хочу быть вашим сыном, по правде хочу. Но, кажется, до сих пор я только говорил об этом на словах. На деле ничего не менялось. И вот тут примешиваются деньги. Я просто привык заботиться о себе сам. Но таким образом получается, что я упускаю какую-то очень серьезную часть жизни, и, оставаясь условно-независимым взрослым, как вы когда-то выразились, я никогда не узнаю, что упускаю. Вы думали, я даже не понимаю, что обеспечивать меня входит в ваши обязанности; нет, я это понимаю. Однако это мне казалось тогда недостижимым, если так можно выразиться. Но теперь, я думаю, все иначе.

        Так что... вы можете убрать ключ от моего сейфа подальше и не доставать до тех пор, пока я не вырасту и не начну жить отдельно?

        С глубочайшим уважением,

        Гарри Джеймс Поттер»

        Гарри точно знал, что Снейп читает быстро. И судя по времени, которое тот потратил на записку, зельевар прочитал ее не один раз. Наконец он поднял взгляд; его темные глаза были совершенно непроницаемы. Словно бесконечные черные туннели.

        Правда, теперь Гарри не делал из этого вывод, что у Снейпа нет никаких чувств. Теперь он думал, что тот их тщательно скрывает.

        — Гарри, — хрипловато сказал зельевар в конце концов, глядя ему в глаза. — Это... ты молодец, но это необязательно. Меня беспокоит, что ты постоянно пытаешься мне угодить. Неужели ты не понимаешь... — Глаза-туннели вспыхнули эмоциями. Только на мгновение, но в них мелькнуло что-то очень глубокое, и Гарри успел это заметить. Все остальное не имело значения. — Я и так тобой доволен, со всеми твоими недостатками и прочим.

        — Спасибо, — прошептал Гарри, не отводя взгляда, как ни трудно это было. Сейчас ему хотелось убежать и спрятаться. Это было бы легче, чем справляться со своими желаниями и чувствами, чересчур сильными и бурными. Но он чувствовал, что бегство не поможет ни исцелиться, ни добиться того, о чем он всегда тосковал и чего, как он думал, у него никогда не будет. — Но я не пытался вам угодить, честное слово. То есть... ну, я надеялся, что вы будете довольны. Вы же говорили, что этого хотите. Но это потому, что вы думали обо мне. Я же знаю, что вам нужен этот ключ не для себя, а ради меня.

        Снейп покачал головой.

        — Он мне вообще не нужен. Если ты помнишь, я сказал, чтобы ты его убрал куда-нибудь подальше.

        — Ну да, — пробормотал Гарри, наконец отводя взгляд. — Я знаю. Но в этом-то все и дело. Вы хотели, чтобы я его убрал и не пользовался им, пока не вырасту, но я не уверен, что способен это сделать. Разве вы не понимаете? Я с одиннадцати лет сам управлялся со своими деньгами! Я не думаю, что мог бы позволить вам это делать, если не будет необходимости, а ее и не будет, пока ключ от сейфа у меня. А мне очень, очень хотелось бы узнать, что это такое, когда о таких вещах ради тебя заботится кто-то другой.

        Он сдержал вздох. Интересно, он выглядит таким же дураком, каким себя ощущает?

        Драко, кажется, точно не считал его сейчас очень умным.

        — Гарри, это же просто сейф, — вмешался он, игнорируя предупреждение во взгляде Снейпа. — У меня мой тоже был чуть ли не сколько я себя помню.

        — Послушай, — устало объяснил Гарри, — я знаю, что у тебя тоже есть проблемы, но у нас с тобой они разные. Тебя не воспитывали люди, которые постоянно твердят, как им жалко тратить на тебя деньги. У меня попросту не было детства, понимаешь? А я хочу, чтобы оно у меня было, и, понимаешь ты это или нет, деньги тут помеха.

        Снейп протянул ему черную ароматную палочку.

        — Возьми-ка лакрицы, — предложил он, странным образом напомнив Гарри Ремуса с его страстью к шоколаду и привычкой решать им все проблемы. Нет, конечно, Ремус на самом деле в это не верил, но иногда казалось, что да.

        — Я очень ценю твой подарок, Гарри, — сказал Снейп, но поскольку ключ так и лежал там, где он его оставил — на зеленой бумаге, было неясно, что именно зельевар имеет в виду.

        — Лакрицу?

        — Доверие.

        Гарри откусил кусочек лакрицы и кивнул. Вот и все, значит. Никаких прочувствованных речей... хотя он и не ждал от Снейп ничего такого.

        — Я вам и раньше доверял. Я уверен, что вы это знаете, — заметил он.

        — Да. Однако теперь... — Снейп потеребил записку, сложил и, сунув руку под свитер, спрятал в нагрудный карман рубашки. Затем убрал туда же и ключ. — Теперь ты подтверждаешь это на деле.